в небо. А всё потому, что привык отвечать за своих людей и технику, на которой им предстоит работать. И вот теперь, ожидая подхода экипажа, «Черномор» стянул с рук лётные перчатки и чисто генеральским жестом, то есть, не глядя, через плечо протянул их механику.
– Ну как, Алексей Поликарпович, задание на сегодня понятно? – для порядка осведомился генерал, обменявшись с Беркутом медвежьей силы рукопожатием.
Полёт предстоял несложный по квалификации лётчика-испытателя 3-го класса (тогда как у Беркута был 1-й класс) с манёврами средней сложности. На этом МиГ-15УТИ были специально доработаны топливная и масляная системы, чтобы они могли обеспечить работу двигателя в условиях «топливного голода» на закритических режимах. Так что Беркуту предстояло около сорока минут «катать» непривычного к таким полётам строевого лётчика Кулика по гигантской параболе, снова и снова создавая режим невесомости. В отличие от тренировок на невесомость, которые проводились на большом четырёхмоторном Ил-76, полёты на истребителе позволяли космонавтам отточить специальные навыки пилотирования и подготовить собственный организм к работе в экстремальных условиях закритических нервно-физических перегрузок на околоземной орбите.
– Так точно – в ответ на вопрос генерала приложил ладонь к гермошлему Беркут. – Разрешите, приступить к выполнению задания?
– Обожди. Ну-ка, отойдём, – Камчатов взял Беркута под руку, отвёл в сторонку, после чего кивнул на уже занявшего своё место в передней кабине Кулика:
– Мне нужно, чтобы ты всерьёз проверил этого парня… Да, знаю, тебе мои слова вряд ли придутся по душе, ведь ты Командир! А он, считай, твой ведомый. Но у нас не авиация, где старикам положено в бою натаскивать молодёжь. Там, в космосе, всякое может произойти, и мы должны на все 100 процентов быть уверенны, что твой напарник не «поплывёт», как в прошлую пятницу на тренажёре, а сможет тебя подстраховать. Поэтому, когда отработаете в зоне основной «вариант», устрой ему небольшой «зачёт», так сказать, сверх программы – крутани неожиданно какой-нибудь свой испытательский финт и брось управление, пусть твой напарник сам вытащит машину. Если справится, будем считать, что наш неофициальный зачёт он сдал. И тебе так спокойней будет, и мне, сам понимаешь, какая на мне ответственность лежит за ваш полёт.
При всей своей внешней брутальности и грубости «Черномор» был настоящий лётчик и такой же командир. Даже внешне выглядел таковым: ямочка на подбородке, пронзительно-голубого цвета мальчишеские глаза так и не состарившегося в душе романтика. При этом обветренная красная кожа его лица казалась дублёной, а у подбородка и на шее она и вовсе имела малиновый цвет – следы фронтовых ожогов. Павел ведь тоже в молодости успел понюхать пороху, и потому знал, что в самой сложной ситуации может прийти к Камчатову, – как солдат к солдату –
