прошепчу: «Всю жизнь…»
Ты спросишь: «Где же ты была?»
А я скажу: «Во лжи…»
(О. Алексеева)
Мы встретились через два дня. Или прошел только день? Я опаздывала и написала смс, спросив, можно ли мне взять дополнительных пятнадцать минут. Cлишком долго сушила волосы, которые не могли опомниться от потерянного цвета, и теперь интенсивнее стал вырабатываться мой женский феромон копулин, как и у всех светловолосых и рыжих.
В квартире было уютно. В вазе стояли тюльпаны, в свое время сводящие с ума разносчиков торфа, швачек и торговцев глиняными горшками. На тарелке – свежие круассаны с горьковатыми дольками апельсина. Мне нравилось покупать их каждое утро, а еще любоваться подписанными глиняными турками, поры которых были пропитаны темной кофейной гущей.
Он ответил: «ТЕБЕ МОЖНО ВСЕ» – и с этого короткого сообщения началась наша любовь. Первое, что помню, – его глаза, гречишное поле и запах распустившейся дикой розы. Сизый лен рубашки и серые брюки, плотно обхватывающие идеальной формы бедра. Легкость в общении с первого «привет». Матвей стоял через дорогу и не отрываясь смотрел на бронированную дверь моего подъезда. Я вышла и тут же почувствовала невероятный вкус его взгляда. Взгляд был роскошным и теплым, как шерсть песочной викуньи. Я махнула рукой, и он медленно пошел навстречу, как будто по воде.
Нам было так легко, словно мы уже давно жили вместе либо помнили, как жили раньше, более века назад. Даже нафантазировала, что это было в немецком городе Шверине, недалеко от Шверинского замка. Я прогуливалась очаровательной Fräulein в костюме тайер возле одного из пяти флигелей, а он – важный и сдержанный Herr – бережно поддерживал под локоть.
На часах было пять, и немного усталое с непривычки солнце лежало в гамаке. С обожженными ресницами и намозоленными пальцами в открытых кожаных сандалиях. Цвели бордовым декоративные яблони, и шелестели листья черемухи. Набирались сахаром цветы акации, растрясывая над землей свои гроздья. Они напоминали длинные волосы, подпрыгнувшие после химической завивки.
Мы ехали по окружной дороге, и Матвей рассказывал о недавнем полете на воздушном шаре. Я слушала, широко открыв рот. Видела их небо вблизи, словно в зеркале, ощущала пьянящий запах рябины, прикасалась к горизонтальным силовым лентам и чувствовала на макушке жар от мощной горелки.
Ехали медленно, словно хотели остановить время. Навсегда забыть о тайм-менеджменте и всех его методах. Он говорил, а я впитывала. Он молчал, а я слушала.
– Чем ты занимаешься?
– Технологиями.
– Извини, я ничего не поняла. Расскажи чуть подробнее.
У Матвея на лице появились мальчишеские пунцовые пятна. Он стал увлеченно рассказывать о китайском заводе, о новых договорах и рабочих совещаниях. О своем офисе на двадцать третьем этаже с видом на пристань и яхт-клуб. О ближайшей командировке в Соединенные Штаты и путешествии на Шри Ланку. О сквоше и большом теннисе. О том, как однажды перепил кофе, начал громко шутить и смеяться, и его удалили с международной конференции.
Я отслеживала, что все сказанное вызывает мой искренний интерес и полный восторг.
