style="font-size:15px;"> Мормоны не оставляли попыток построить диалог, но Лина только отмахивалась и ускоряла шаг.
Рядом с домом находилась остановка и неизменный ларек, как врожденный невус11, торгующий сигаретами и пепси-колой. Через дорогу – стадион «Спартак», где он много лет бегал по утрам. Первое время Матвей будил жену и приглашал побегать вместе:
– Вставай, погода такая хорошая. За ночь выпал снежок, и на градуснике всего минус пять. Небо – одно сплошное солнце. Пробежим хотя бы четыре круга. Будем чувствовать себя бодрее.
Лина сладко зевала, поправляла подскочившую к груди ночную рубашку и переворачивалась на другой бок.
– Беги сам. Я спать хочу.
Он молча выходил в коридор, натягивал спортивный костюм, специальные нескользящие носки и тихо закрывал ключом дверь. Потом увлекся сквошем и вечерами стал пропадать на тренировках. Лина возмущалась его задержками, страдая от того, что не видит его целыми днями, а он подсознательно шел по сценарию семейной жизни своих родителей. Ведь его отец, не находя в доме вдохновения, тоже добирал его извне: из спорта, общения и максимальной отдачи работе. Однажды он предложил:
– Пойдем в воскресенье вместе. Поболеешь за меня.
Она согласилась, но это оказалось слишком скучно. В прихожей стояло два ведра огурцов, привезенных из Полтавы, смородиновые и вишневые листья и кориандр. На столешнице – желтые зонтики укропа, сухая горчица и целая армия блестящих трехлитровых банок. Она еще с вечера прикидывала, сколько закрыть бутылей соленых, а сколько маринованных огурцов. И так было жалко времени, проведенного впустую. Лина смотрела на небольшой коробок, отмеченный линиями аута, на отскоки черного мяча и на то, как Матвей вытирает влажную руку об стену, и вздыхала. Игра казалась слишком мелкой – не престижной, что ли. И Матвей, чувствуя ее тоску, проиграл три гейма подряд.
Он припарковался у гаражей, разрисованных мелом. На них кто-то с незначительными грамматическими ошибками признавался в любви. Чуть ниже, в левом углу было зачеркнуто плохое слово. На скамейке грелись соседки, поглаживая ноги с дутыми венами, они приветливо с ним поздоровались.
– Не иначе, как Матвей опять пошел к своим. И чего ему не сидится? Чего он бегает туда-сюда? Лина такая женщина, такая хозяйка…
– Потому, что все они кобели. Вот почему. Ты много видела приличных мужиков? Вот и я не видела. Либо пьет, либо курит, либо по бабам бегает. А лучше все сразу. Вот мой Толик, царство ему небесное…
Он открыл дверь своим ключом. Лина вышла его встретить. На ней была кофточка цвета ранней малины, которая оттеняла темные волосы, подстриженные под каре, и легкий дневной макияж.
– Привет. Как доехал?
Он поцеловал ее в губы и разобрал рукой новую укладку. Губы были пухлыми, сладкими и очень манящими.
– Хорошо. Как вы?
– У Сашки болит живот, вот-вот
Невус – родинка или родимое пятно.
