завтра работаешь?
– Нет.
– Нет клиентов?
– Угу. Я это списываю на майские праздники, поэтому мы планируем остаться у мамы. Заберешь нас через пару дней?
– Лин, не смогу. Я на неделю улетаю в Питер.
– Хорошо, тогда вернемся все вместе.
Матвей на секунду задумался, отставил чашку с недопитым чаем, а потом осторожно предложил:
– Может, мы придумаем для тебя что-то другое, раз нет клиентов? Или расширим твой салон?
Лина напряглась и мгновенно разозлилась:
– Я тебя прошу, не начинай! Ты уже все, что мог, для меня придумал.
– Но ведь ничего же не изменилось. Вы как жили, так и живете. В том же достатке, в том же доме, придерживаясь привычного темпа и стиля. Покупаете одежду в тех же брендовых магазинах и питаетесь точно такими же эко-продуктами.
– Все изменилось. Ты разрушил нашу жизнь.
– А ты создай свою.
– Я не хочу свою. Я хочу нашу. Прежнюю.
– Вы что ссоритесь?
На пороге стояла Сашка. У нее был настороженный взгляд и навострены уши. Она держала в руках собаку, которая вертелась во все стороны и пыталась снять зубами розовый кожаный комбинезон. Матвей с Линой одновременно очнулись, напялили на лица маски беззаботности, словно накинули на плечи легкие ветровки, и потрепали ее по волосам:
– С чего ты взяла? Бегом в машину! Пора ехать.
Все было как всегда: очень здорово. Они любили семейные поездки и в этот раз направлялись за три сотни километров в Полтаву. Матвей пел за рулем песни Лепса, а Сашка ему подпевала своим чистым, еще немного детским голосом.
Я счастливый, как никто!
Я счастливый лет уж сто…
За окном начался лес, и по обочине густо росли сосудистые сосны, с постепенно обновляющимися иголками. Ветер как раз переносил микроспоры на женские шишки. Волнистые корни, вымытые многочисленными дождями, расползлись змеями по земле. На пригорке жгли старую хвою, и Лина шумно втянула воздух:
– Сосну жгут… Саш, подставляй ресницы. Они станут длинными и пушистыми.
Матвей вопросительно на нее посмотрел.
– Рецепт из детства. Когда-то мы свято в него верили.
Матвей вспомнил, как мальчишками на пустыре жгли листья и сухие ветки, а потом в золе пекли картошку. Все бежали домой и без спросу тащили клубни, а еще ломти криво нарезанного хлеба и перья старого чеснока. Кто сколько унесет.
– А мы, когда стояли вокруг костра, чтобы отвести от себя дым, говорили: «Куда масло – туда дым. Куда масло – туда дым».
– Пап, и что – помогало?
– Конечно. Ведь это магические слова.
Потом захотели пить и пили по очереди из одной бутылки. Лине было приятно обхватывать горлышко после его губ. И все было как раньше: остановка в поле, когда девочки захотели в туалет, открытые окна машины, заправка с белыми шатрами и полные чашки горячего
