лобастую голову набок, вывалив длинный черный язык.
И не было в его облике ничего, внушающего ужас. Правда, большой. Громадный просто.
– Выродок? – спросил он. – Охотник?
– Да, – признался Птицелов.
А чего врать?
Упырь широко раззявил черную пасть, блеснув редкими зубами. Не поймешь, то ли зевнул, то ли припугнул. Захлопнул пасть, клацнув клыками. Спросил:
– Охотников моего народа убивал?
Птицелов понурил голову. Вот так вопрос. Жизни и смерти вопрос.
– Случалось, – ответил он.
Круглые глаза-плошки упыря озарились внутренним огнем. Сердце Птицелова пропустило пару ударов, тело стало ватным. Безразличие охватило мутанта, но вдруг все прошло. Упырь погасил взор, отвернул морду.
– Правильно, – пробурчал он. – Колдун так и сказал: мутант, который не врет. Встретишь, испытай его, сказал Колдун. Если соврет… не тот.
Птицелов промолчал. Звери лесные, ящеры болотные, птахи небесные, мыши летучие – все прислуживали Колдуну. Этим никого не удивишь за Голубой Змеей. Но никто никогда не сказывал, что Колдуну прислуживают упыри.
– Мне идти надо, – сказал Птицелов. – Если позволишь…
– Погоня за тобой, – отозвался упырь. – Трое. Очень злые. Выродки.
– Догадываюсь, – вздохнул Птицелов. – Убить меня хотят.
– Голодны? – поинтересовался упырь.
Птицелов хмыкнул.
– Сыты, – сказал он. – Опасаются они меня. И ботинки им мои глянулись.
Упырь, яростно почесав за ухом, обронил:
– Люди никогда не сыты.
Птицелов не стал спорить.
– Идти мне пора, – повторил он с тоской. – Светает.
– Идем! – Упырь мотнул тяжелой башкой. – Провожу до заставы.
И он бесшумно потрусил вперед. Птицелов подобрал карабин, зашагал следом. Шли быстро, не слишком петляя. Видно, упырь хорошо знал дорогу к человеческому поселению.
Мировой Свет усилил накал. Потянуло утренним холодком. В лесу пробуждались птахи, перекликались простуженными голосами, но испуганно замолкали, когда упырь и мутант приближались к их гнездовьям. Впрочем, Птицелов не тешил себя иллюзиями. Птахи боялись исключительно упыря. Его все боялись – даже медведь-лакомка спешно покинул усыпанные сладкими ягодами заросли, стоило упырю оказаться неподалеку. Птицелов слегка запыхался, стараясь поспеть за проводником, но был рад радехонек. С таким спутником нигде не пропадешь. Но вот они перемахнули через кювет и выбрались на дорогу.
– Застава там! – Упырь приподнял могучую лапу и показал направление. – Ступай.
– Как тебя зовут? – спросил Птицелов. – У тебя есть имя?
– У последнего щенка есть имя, – отозвался упырь. – Назови сначала себя.
– Меня зовут Птицеловом.
Упырь фыркнул, помотал лобастой башкой, как
