не дура! Нашла время обижаться».
А он запомнил и, когда вышел из больницы, похудевший, пропахший лекарствами, непривычно суровый и почему-то испуганный, стал сторониться ее. Тогда они и переехали в Петрово-Дальнее.
«Чтобы быть подальше друг от друга», – усмехнулась Марика и отошла от окна.
Ратов все еще шелестел листьями вдоль дорожки. Словно крот, выползший из норки.
«Сегодня холодно, он замерз. Простудится. Нужно выйти к нему. Любая на моем месте давно бы вышла и помирилась. Но он сам не хочет. Я же вижу».
Из зеркала на нее посмотрела красивая молодая женщина с блестящими черными волосами и гордо посаженной головой.
«Стильная, эффектная, ничего не скажешь. Но глаза! Припухшие и тревожные. Портят все впечатление».
Игорь не может забыть разговор, о котором она не переставала сожалеть. Хотя какая разница? Не в тот раз, а чуть позже поговорили бы. Все равно случилось бы. К этому шло.
«Вот Громов мог понять. Лучше не думать и не вспоминать. Игорь простил, что было на Сахалине. И все складывалось хорошо. В принципе. Черт ее дернул тогда ляпнуть!»
– Игорь, ты стал слишком самоуверенным. Нечего переживать. Сам виноват.
Он вздрогнул, как от удара. Зря, напрасно, ну зачем это сказала!
– Я виноват? В чем?
– Нужно быть в команде. А у тебя слишком много гордыни. Самый умный, всех презираешь. Разве я не вижу? Я устала, устала. Ты очень тяжелый человек. Тебе об этом не говорили?
Вот это было уже явно лишнее. И ведь знала, что нельзя злить его, тем более несправедливо. Она должна была остановиться, но ее понесло.
– Ты говоришь, отменили реформу. Какую? Тебя отменили, Игорь, чтобы не задавался. И знал свое место.
– Не тебе об этом судить. В общем, не лезь не в свое дело. Ты в этом вообще ничего не понимаешь! – Впервые он был груб, разозлен. Еще чуть-чуть и ударит ее.
И странно, ей очень хотелось, чтобы так и случилось. Ну пусть даст ей пощечину. Она заслужила.
– Видишь ли, дорогая, – зловещим голосом добавил Игорь – слово «дорогая» было произнесено как «дрянь ты последняя», – если бы я не был гордым, как ты говоришь, вряд ли мы были бы вместе.
– На что ты намекаешь? Недостойна тебя, простовата, да еще с гнусной историей в прошлом. Из подворотни. А ты мальчик-мажор!
– Заметь, не я это сказал! – крикнул он и грохнул дверью. После этого будто кошка между ними пробежала.
Она должна была удержать его. Но не хотела. А в чем ее вина? Она тоже обиделась. Получается, что она вообще ничего не значит. Так, бесплатное приложение к жизненному успеху господина Ратова. А если успеха нет, и она не нужна. Все девальвируется. Спасибо, вы свободны!
«Все правильно. Наш интерес к другому человеку эгоистичен. Самые сильные чувства испытывают к тем, для кого больше всего делают. Многие женщины любят быть жертвами. Но это не мой случай. А мужчинам не нужны свидетели неудач».
«Что это я? – спохватилась
