с ветки, кузнечика навсегда прервала.
Листья леса кру́жатся на ветру, будто безумные бе́лки.
Даже гений белым по белому живописать не может.
Механический ангел
Механический ангел – не слишком трудная должность:
Молнии направлять, разживаться вином и хлебом,
Глядеть за окно, где пожар перебегает по стенам,
Беседовать с лампами о былых временах.
Механический ангел – не слишком трудная должность:
Раз в столетье подбрасывать пищу химерам на башне,
Двигаться медленно, чтобы металл не звякал,
Озябшие кариатиды укутывать мглой.
Механический ангел – не слишком трудная должность:
Двери замкнуть, не впускать в помещения Гибель,
А если войдёт, указать на спящего брата,
Пусть убедится: души за ним нет.
Прекрасный день
Апельсины и глицинии,
Слёзы южные – лимоны.
Нескончаемые линии,
Неумолчные пилоны.
Время древнее, укромное.
Смерть живую воду пьёт.
Сердце Божие огромное
С неба скатится вот-вот.
На опушке тени веские —
Только шорох, только скрип.
В море облака ловецкие
Рады переплясу рыб.
Кубок подняла Лукреция,
Так наивна и невинна!
И язычница Венеция
Ждёт пророчества – дельфина.
Сон
Слушателей заполняет камнеподобная тьма, словно душу допотопного ящера, вмурованную в глубины геологической эры. Статуи о размере залы гадают по одному лишь голосу, который отдаётся в пространстве, переродившемся в дремлющий слух. Нержавеющие соловьи виснут над их головами в ожидании очереди.
Когда голос начинает вещать о «зоне, где горизонтальные проекции зримых и осязаемых контактных сил разнонаправленны», Вулкан наносит удар пламенною рукой, голос рвётся как нить, зажигаются светильники и светила, соловьи запевают стальными колоратурами на седьмых небесах, и статуи, разбужены светом, принимаются декламировать посреди пространства, нежданно зрячего:
От молний меркнет адская идея,
Меж интегралов не найти корней,
Но из корней восходит орхидея
И освещает мир огня верней.
Лист
С чёрной ветки, с выси непреклонной
В этот мир слетает лист зелёный.
Пущенный по ветру лёгким богом,
Лист плывёт в сиянии глубоком.
У него и губы, и глаза.
Всё поймём, о чём и знать нельзя:
Погляди, вверху не сыщешь вех.
Будь как лист, хоть ты и человек.
Офелия
В детстве
Я не хотела учиться плавать,
Плакала,
Укусила за руку няню.
Когда принц оттолкнул меня,
Я упала с обрыва
И никогда бы не выбралась,
А теперь —
Плыву на спине
Посреди облаков и трав,
И пою от нечего делать.
Зябкое
