доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3: 10; Лк. 3: 9). Во-вторых, увлекая благом, он использовал посулы, говоря: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3: 2).
В-третьих, он использовал постепенность, мало-помалу привлекая посредственных к совершенной жизни. Иоанн возлагал на них поначалу легкие обязательства – в особенности на мытарей и воинов, – чтобы потом привести к большим делам: поступкам милосердия в отношении всего народа. Мытарей он призывал отказаться прибирать к своим рукам чужое, воинов – никого не обижать, ложно не обвинять, оставаясь довольными своим жалованьем.
Надо заметить, что в праздник Рождества Иоанна Крестителя отошел ко Господу святой евангелист Иоанн. Церковь тем не менее установила праздник в честь евангелиста Иоанна на третий день после Рождества Христова, ибо этому дню был посвящен его храм. Торжественное празднование Рождества Иоанна Крестителя сохраняло свою дату, поскольку ангел отметил ее как день ликования.
Нет надобности в рассуждениях о том, передал ли этот день евангелист Крестителю – как менее великий более великому. Не годится и спорить о том, кто из них более велик, поскольку это ясно из примера, посланного нам с небес. Мы читаем историю о двух докторах теологии, один из которых предпочитал Иоанна Крестителя, а другой – евангелиста Иоанна. Наконец они сошлись на том, что для окончательного диспута и тот и другой внимательно изучат свидетельства и убедительные аргументы относительно каждого из своих Иоаннов. Однако в назначенный день встречи оба святых явились на диспут и сказали каждый своему поборнику: «Мы так долго и так прекрасно сосуществуем на небесах! Не начинайте же спорить о нас на земле!» И все увидели их, и оба теолога, посмотрев друг на друга, вознесли хвалу Господу.
Павел, историк Ломбардии, был диаконом и монахом монастыря Монте-Кассино[75]. Однажды он решил освятить свечу, но голос его, прежде всегда прекрасный, вдруг стал хриплым. Чтобы восстановить голос, он сочинил гимн для праздника святого Иоанна Крестителя:
Ut queant laxis
Resonare fibris,
Mira gestorum
Famuli tuorum
Solve pollute
Labii reatum,
Sancte Ioannes[76].
И на первой же строке голос его восстановился… как у Захарии.
Есть люди, которые в день Рождества Иоанна Крестителя жгут кости умерших животных, которые собирают повсюду. Для этого существуют две причины, как утверждает Жан Белеф. Одна отсылает нас к Античности, когда существовали животные, именовавшиеся драконами, которые могли летать по воздуху, плавать в воде и ходить по суше. И вот когда они летели по небу, то обуяла их похоть, и капли семени упали в колодцы и реки. Так начался год чумы. Предупредительными же мерами против этой напасти были огромные костры из костей животных, дым от которых прогонял драконов прочь. И поскольку с тех пор этот обряд много лет совершался в день Рождества Иоанна Крестителя, то находятся и сейчас люди, поддерживающие этот обычай. Согласно другой причине, жгут их в воспоминание
Имеется в виду Павел Диакон (ок. 720–799) – бенедиктинский монах, историк, окончивший дни в Монтекассинском монастыре.
На русский язык переводится приблизительно так: «Дабы в полный голос // Распевать могли бы // Мы, простые слуги, // Все твои деянья, // Сомкнуты уста нам// Ласкою отверзи, // Святый Иоанне». Этот гимн монах-бенедиктинец Гвидо д’Ареццо (990 – ок. 1050), изобретатель нотного стана, использовал для обозначения нот, взяв первые буквы каждой строки. Название седьмой ноты он образовал слиянием первых букв обоих слов последней строки. Позднее первая нота, Ut, была заменена на Do (Domine). Современная интерпретация названий нот выглядит так: До – Dominus – Господь, Ре – Rerum – материя, Ми – Miraculum – чудо, Фа – Familiam planetarius – семья планет, Соль – Solis – Солнце, Ля – Lactea via – Млечный Путь, Си – Siderae – небеса.
