заглянула знакомый косметолог. Она могла приехать по вызову клиентки даже в два часа ночи, если Вику снова накрывала паническая волна острого недовольства собственной внешностью. Пока Беркут катался, знакомая «косметичка» обколола проблемные места на её лице, где норовили появиться предательские морщинки. Теперь после очередной серии «уколов красоты» кожа на лице Вики какое-то время будет выглядеть гладкой и свежей, словно у молоденькой девочки. Вот только побочным эффектом омолаживающей процедуры была частичная потеря чувствительности в мимических мышцах. Непрекращающаяся битва с возрастом посредством пластической хирургии и агрессивной косметологии неумолимо превращали лицо жены в подобие идеальной фарфоровой маски. На этом отполированном косметологами лбу не могло появиться вертикальных складок суровой строгости или продольных морщин искреннего удивления. Натянутое словно кожа на коленке лицо жены со временем вообще может разучится выражать какие-либо живые эмоции кроме тех, что должны входить в комплект преуспевающей «бизнес-леди».
Впрочем, Вероника никогда не видела в этом большой проблемы. Будучи профессиональным американистом, она предпочитала всегда делать вид, что у неё всё о'кей, всё под контролем, для чего регулярно отрабатывала перед зеркалом тонкую царственную улыбку. Считала, что из всех человеческих эмоций на её безупречном лице «имеет право» играть лишь она. Зато в её арсенале было насколько десятков оттенков американизированного «оскала» на все случаи жизни – приветливости, беззаботности, превосходства, в крайнем случае лёгкого презрения и т.д. И теперь ощущая прилив уверенности в себе после того, как случайно замеченные у себя морщинки снова побеждены, Вика снова ощущала себя королевой (хотя и временно потеряла способность прожигать в нём дыру посредством высокомерно-презрительной улыбки).
– Интеллигентные люди никогда не позволят себе такого тона, который позволил ты! – сердито произнесла она, с усилием двигая губами и щеками. – Знаешь, что мне сказал Александр Викторович (имелся в виду её шеф, директор института Бубновский) на прощание? «Что же это вы, Виктория Всеволодовна, не предупредили нас, что ваш супруг такой резкий мужик».
– Что ж, теперь он об это знает, – не сдержал самодовольной усмешки Павел стоило ему вспомнить, как перекосило обоих болтунов от его слов.
– Ты это нарочно, да, чтобы вывести меня из себя? Да ты мизинца их не стоишь! Джермен Гвициани и Саша Бубновский настоящие интеллектуалы, и ты хотя бы мог проявить уважение к их заслугам перед наукой. И потом, я же просила тебя! Как ты мог забыть, что решается вопрос о моём назначении?!
– Ну извини, понесло меня с ними… Только скажи мне, а к этому деятелю из автосервиса я тоже должен был проявить почтение? Этот «фирменный кабанчик» тебе нужен тоже для карьеры, или же ты уже имеешь его в виду на тот случай, если у нас появиться новый автомобиль? – с вкрадчивой иронией в голосе поинтересовался Павел.
Вика сделала над собой усилие, чтобы на манер
