удивлению напарника, командир передал на базу:
– Задание в зоне закончили, разрешите курс 320. – Это был курс из тренировочной зоны на аэродром. А ведь, судя по показаниям приборов, топлива в баках самолёта оставалось ещё на 15 минут пилотажа. Однако, развернув нос самолёта в сторону аэродрома, командир очень аккуратно повёл его домой.
…Приземлившись и зарулив на стоянку, Беркут продолжал сидеть в кабине – обессиленный и подавленный, за спиной у него вздыхал и потрескивал остывающий двигатель, струйки пота сбегали из-под шлемофона на лоб.
– Что с вами, командир? – заглянул к нему обеспокоенный Кулик.
– Нормально, – натужно улыбнулся старшему лейтенанту 47-летний подполковник и, преодолевая предательскую слабость в теле, стал выбираться из кабины. По-стариковски медленно спустившись по приставной лесенке, впервые в жизни он взглянул на свой самолёт не с приветливой признательностью, а с усталой отчуждённостью. А ведь говорят, что если лётчик перестаёт получать удовольствие от полёта, то ему пора на пенсию…
Пока шли обратно, Беркут пытался убедить себя, что причина предательских приступов – всего лишь расшалившиеся нервы и накопившаяся усталость. Рано или поздно такое случается почти с каждым профессиональным лётчиком, ведь стрессы подчас незаметно накапливаются годами и однажды вдруг бац! Да так, что белый свет покажется тебе в копеечку.
Дожив до своих 47 лет, Павел ещё месяц назад лишь смутно представлял себе, где у человека располагается сердце, при этом бывало выкуривал по две пачки в день и не отказывался от приятельских застолий. И вряд ли что-то в нём сильно изменилось. Просто, видать, давно не отдыхал, при этом очень много работал. А тут ещё вся эта нервотрёпка с новым кораблём. «Ничего, всё наладится, мужик! – почти убедил он себя. – Ты всё ещё крепок и здоров, так что никакие это не симптомы стенокардии. Ты ещё дашь фору этим молодым!». – Беркут покосился на напарника: требовалось что-то придумать, а не то паренёк решит, что старый хрен и в самом деле спёкся.
– Понимаешь, сегодня пришлось спозаранку везти гостившую у нас с Викой родственницу на Ярославский вокзал, так что даже позавтракать второпях не успел. Перехватил вокзального беляша и похоже траванулся: так вдруг живот скрутило, что из-за приступа потерял контроль над машиной. Хорошо, что ты меня подстраховал. Отлично вывел машину из штопора!
Николай легко поверил в придуманную Беркутом на ходу историю, тем более, что ему представился шанс доказать командиру свою полезность. Этого простоватого парня скупая похвала заслуженного ветерана буквально окрылила, он заулыбался и расправил плечи.
– Сообщать о том, что случилось начальству ведь не обязательно, – предложил Беркут. – Будем считать, что отработали стандартную программу целиком. Без происшествий.
– Могила! – радостно заверил Коля.
– А «Черномору» я доложу, что ты
