ответ.
– Ну…
– Послушай, мне очень важно, чтобы эти выходные мы провели вместе, как нормальная семья.
– Нам нормально и без него! Он всё равно нас не любит! – чересчур громко высказался Максим.
– Просто ему приходится много работать, – постаралась как можно тише ответить я, показывая, что споры нам сейчас ни к чему.
– Ну и пусть работает! – не разделил моего мнения сын.
– Максим, меня расстраивают твои слова, – с нотами обиды и раздражения в голосе ответила я.
В итоге Максим нехотя согласился, сказав, что поедет только потому, что не хочет огорчать меня.
Мы добрались до места без ссор и малоприятных разговоров, вечером пожарили шашлык и ели его возле костра. Сквозь шумящие на ветру кроны деревьев проглядывало чёрное звёздное небо, атмосфера казалась волшебной, словно за кулисами материального мира кто-то колдует.
Спустя более чем десять лет в этом месте изменилось всё, вплоть до энергетики: если раньше всё в доме было строго и минималистично, то теперь он стал похож на уютный и тёплый жилой коттедж, будто бы старики давно перестали быть здесь хозяевами.
Дилан в этот вечер старался вести себя как можно менее агрессивно, даже Максим включился в диалог и рассказывал нам свои школьные истории. Я вдруг осознала, что хочу остановить время и насладиться моментом в полной мере, ведь если бы мы чаще собирались вместе, возможно, нам удалось бы избежать многих проблем.
Проблемы в семье всегда возникают от недостатка любви. Поначалу я изводила себя размышлениями: что стало причиной того, что Дилан отдалился от семьи? Наверное, я просто стала неинтересной для него: кто я? – домохозяйка, которая занимается детьми, больше уже не врач и не жгучая красотка. Просто тридцатилетняя баба. И теперь я не представляла, где взять сил, чтобы подняться над своим унылым амплуа.
Мы просидели у костра допоздна, пока порывистый ветер не стал слишком пронизывающим. Полина уже дремала у меня на коленях, а Максим то и дело зевал.
Я уложила детей на чистое, привезённое с собой постельное бельё, пожелала им спокойной ночи и вышла на кухню, чтобы помыть посуду.
– Как тебе сегодняшний вечер? – спросил Дилан, желая услышать от меня похвалу.
Мне тут же стало тошно от его высокомерия и тщеславия. Неужели он таким образом решил самоутвердиться?
– Хорошо, и дети нагулялись на свежем воздухе, – сдержанно ответила я.
– Ты уже застелила нам кровать? – его слова звучали властно, будто бы он король, а я служанка.
Это показалось мне откровенно унизительным, но на скандал не было сил. К тому же жаль было будить детей и портить им впечатления от хорошего дня.
– Нет, ещё не успела, – сказала я, ничем не выказав обиды.
– Ладно, я пока в душ.
Во всех его словах, жестах сквозило равнодушное спокойствие, безучастие, словно это была прикрытая тонкой ширмой пустота. Может быть,
