скоростью. Я с трудом успевала за ходом его мыслей.
Выдохнула, подбирая слова. И как объяснить стражу то, что я сама до конца не понимала. А самое главное – зачем Кресу понадобилась эта информация.
– Если кикимора со способностями, то она выбирает между теми, кто прислал сватов. Если способности выше среднего, то она сама может выбрать себе мужа. Или мужей.
– Среди домовых и тинников?
Взгляд Креса изменился. Он словно прожигал меня насквозь, мешая думать.
– Да. У моей болотной сестры два мужа: тинник и водяной.
– А как же личины людей? Ты же можешь выбрать мужа-человека.
– Я точно не могу. – Мне хотелось сменить тему разговора, но пристальный взгляд стража мешал это сделать.
– Почему? Твоя личина девицы очень приятная.
– Спасибо. Может быть и так. – Ноги затряслись, а лоб покрылся испариной. – Я никогда не рассматривала человека в качестве супружника. – А ты?
– Что – я? – Синие глаза стража потемнели.
– А ты почему не возьмешь в жены человеческую женщину?
– Ты снова про Мару?
– Да хоть и про нее.
– Змея!
– Я или она? – Меня пробрал смех.
Страх отступил. Крес обладал удивительной способностью тушить пожар разгорающейся ссоры одним словом.
– За твоей спиной змея, – Страж медленно вытянул руку, словно хотел погладить мои кудряшки, и вдруг резко бросился вперед.
Меня откинуло и смяло. Не знаю, что заболело больше: грудь – Крес врезался в меня с силой стенобитного тарана, спина – я со всего маху приложилась ею об изрытую корнями землю, или рука, намертво обвитая лоснящейся черной лентой.
Лента шипела, открывала пасть и очень страшно выставляла вперед два огромных клыка. Яд капельками янтарной смолы замер на самых кончиках зубов.
– А-а-а! – мой вопль наверняка распугал птиц, зверей и всех, кто был поблизости.
Я была готова отойти к праотцам от страха прямо сейчас.
Крес держал змею чуть ниже головы одной рукой, второй же с заметным усилием пытался стянуть с моей конечности смертоносные кольца. Ползучая гадина не поддавалась. Она извивалась, все сильнее сжимая мускулистое тело.
–А-а-а, – на этот раз получилось мелодичнее.
Птицы сорвались с веток и, хлопая крыльями, унеслись подальше от визгливой меня.
Рывки не приносили никакой пользы. Выбраться я не могла, рука пульсировала и отказывалась слушаться. Ощущение, что ее сейчас просто оторвет, усиливалось с каждым ударом сердца.
Не знаю, что повлияло на решение змеи. Может, она решила, что Крес раздражает ее больше, чем я. Или он – более приятная во всех смыслах добыча, и сожрать его – значит обеспечить себя едой на год, не меньше. А что толку от костей кикиморы?
Змея резко разжала кольца и, извернувшись, обняла предплечье стража несколькими витками. Я отползла в сторону, баюкая руку и радуясь освобождению. Узлы мышц на руках Креса вздулись, он с усилием
