мне было четыре года. – Ты сегодня вечером была такой тихой.
– Мама, я болтала половину ужина, – сказала я, не отрывая глаз от «Неразгаданных тайн»[7], которые повторно показывали по телевизору, и покачала головой, не решаясь посмотреть ей в лицо и оставляя свою дилемму при себе.
Она прислонила свою голову к моей, поставив обычный бокал с красным вином на кофейный столик, и почти повисла на мне, словно надеясь на то, что я удержу ее.
– Да, со своим братом и Джеймсом. Мы едва ли перекинулись парой слов, ты даже не сказала мне, что произошло на твоей встрече. Ты думаешь, я не вижу, когда с тобой что-то не так? – обиженным голосом проговорила она, словно обвиняя меня.
Она раскусила меня.
Мама снова сжала мое плечо.
– То, что я ничего не сказала в присутствии Джоджо и Джеймса, не означает, что я ничего не заметила. – Она еще сильнее сжала мое плечо, шепча, как последняя сволочь: – Я знаю все.
В конце концов я фыркнула и посмотрела на нее краешком глаза. Я могла бы поклясться, что за последние пятнадцать лет она не постарела ни на один день. Как будто время для нее остановилось. Сохраняя ее. Вот так, либо она давным-давно затащила в постель джинна, который исполнил ее желание, и собиралась стать бессмертной, или придумала еще какую-нибудь фигню вроде этого.
Вытянув ноги, я положила пятки на кофейный столик и наморщила нос:
– Ладно, служба психологической помощи.
Она прижалась ко мне сбоку точно так же, как делала всегда, когда надоедала мне, а я совсем чуть-чуть отклонилась, чтобы не злить ее.
– Скажи мне, что с тобой происходит? – настойчиво повторила она прямо мне в ухо, ее голос звучал обманчиво мягко – и охренительно фальшиво. До моих ноздрей доносилось ее дыхание, от которого исходил запах вина.
– Я угощу тебя вишней в молочном шоколаде, припрятанной после Дня святого Валентина…
Даже вишня в молочном шоколаде не заставила бы меня открыть рот. Я еще больше отклонилась от нее, но она придвинулась ближе и буквально прилипла ко мне, закинув свое бедро на мое.
– Боже мой, матерь божья, ты хочешь, чтобы я прямо сейчас подсоединила тебя к капельнице с вином? Кто-нибудь из ценителей вина по терпкому аромату, вероятно, мог бы угадать год, когда это вино было разлито по бутылкам.
Не обращая на меня внимания, она обняла меня еще крепче.
– Чем скорее ты расскажешь мне, тем скорее я оставлю тебя в покое, – попыталась подкупить меня мама.
Не в силах удержаться, я фыркнула. Как будто от нее было так легко отделаться.
– Ты даже сама не веришь тому, что говоришь, понимаешь?
От этого она запыхтела и отодвинулась всего на пару сантиметров.
– Давай сделаем передышку и поболтаем. Все равно наступит момент, когда ты расскажешь мне, – заявила она, и это было правдой.
Но…
Просто
«
