умеет совершать подобное со мной.
Вот оно, похмельное утро. Не знаю, как вы, я обожаю такие утра. Люблю дурачиться в еще пьяном состоянии, мне лучше танцуется и поется, я весельчак и задорный шут. Хорошо, если со вчерашнего осталась капелька выпивки и от нее не сильно тошнит. Тогда можно продолжить прогонять по венам жизнь, тратя ее бессмысленно и с легкостью мага, исполняющего ваши желания. Они просты и не навязчивы: стаканчик пива, пластинка старого Ленни и куриный бульон. Можно добавить свежего воздуха и затушенную накануне сигарету.
Я вышел на террасу в плюшевом банном халате с фужером игристого вина, закурил и улыбнулся ветру и полуденному солнцу. Вдруг разорвало счастье! Я набрал в легкие воздуха и крикнул: «Твою мать!». Почувствовал, как сзади подошла девушка и обняла меня. Мы постояли, приглаживая внутри вздыбившуюся шерсть нежданной радости. Я повернулся, и рай неожиданно закончился.
Сейчас вы поймете, что всегда происходит так, как я захочу. Помните, сегодня я уже что-то успел крикнуть? Угадайте легкую молодежную загадку: кто чаще всего заявляется наутро после правильной вечеринки к вам домой?
Жизель уже полчаса звонила и стучала в дверь. Злая, как непозавтракавший бульдог, опрометью, едва Жак впустил ее, помчалась в ванную. Сразу выскочила оттуда с воплем: «Говно! Говно!». Комната была занята до сих пор сношающимися бритоголовыми в фаллосных трусах. Причем в абсолютно уединенной компании, без единого женского полового органа. Я вошел туда и обомлел: кровь, фекалии, кривые рожи бывших заключенных, ныне крупных бандитов. Что им подсыпали, куда, и не переубивают они друг друга и нас, как свидетелей, когда их отпустит?
– Ребята, вам пора! – повторял я уже в десятый раз.
На помощь подоспел какой-то качок, похожий на эскимоса, он вытряхивал их друг из друга и на лестничную клетку.
Я отыскал Жака и попросил его найти пару девиц, чтобы вычистить квартиру. Затем мы с эскимосом принялись аккуратно будить остальных: девушки просыпались быстрее, парни – после того, как на них опрокидывали литр ледяной воды.
И, конечно, что за пьянка, если она не заканчивается вызовом «скорой». Одна восприимчивая мадмуазель едва дышала. Валялась в бюстгальтере на моем любимом коврике около софы и, казалось, доживала свои последние минуты. По ее наивному сдобному личику я понял, что ей около пятнадцати. Подруга пожала плечами. Среди вновь открывших глаза нашелся врач, пообещал доставить ее в госпиталь без всяких вопросов. Соврет, что нашел на улице. Урод хочет воспользоваться девочкой. Мы застегивали ее блузку, и ее стошнило. Теперь дойдет сама.
Люди испарялись вместе с парами спирта в воздухе моей квартиры. Жак жарил групповую яичницу, что-то рассказывая Жизель. Она сидела на столе рядом с плитой, болтала ногами и как-то молодо улыбалась.
– Гаспар! Ты что тут устроил? Сколько можно пить?
– Привет! И я рад тебя видеть. Ты по делу?
– Конечно! Тебя проведать!
– Короче, оставлю вас. Жак, я до вечера занят.
Я подошел к Мишель.
– Все хорошо?
– Mon
