шагов.
В этот раз Евгения была облачена не в привычное синее, а в темно-серое платье с сиреневым отливом. Глаза её тоже поменяли оттенок с орехового на густо-карий, цвет обжаренных кофейных зёрен. Женщина выглядела раздраженной.
– Хм, лилия… Цветок двойственности, знак противоположных начал… Символично. Но в твоем доме она пахнет как испуганная собака, а пламя свечей колеблется от твоих сомнений. Позволь дать тебе совет: не пытайся держать дверь открытой и запертой одновременно!
– Прости. Мне нужно было время, чтобы распутать собственные мысли.
Евгения сорвала один из цветков и воткнула его в волосы.
– Прощаю. С одним условием. Обещай, что больше не будешь скрываться от меня. Разве ты не знаешь, что играть в прятки с самим собой невозможно, даже в самой темной комнате!
Вслед за обещанием Евгений подал женщине руку и помог выйти из зеркального проема. Руки его дрожали, и, наливая вино в бокалы, он расплескал его. Наблюдая за полетом капель, он удивился тому, что они движутся слишком медленно: вместо того, чтобы упасть, капли, словно прозрачные мотыльки, закружились по комнате. Несколько мотыльков все же приземлились на рукав женщины, тут же растворившись в волокнах серого шелка.
Евгения сделала несколько глотков и, поставив бокал обратно на стол, подошла к мужчине. Так близко, что художник почувствовал запах ее духов и увидел крошечную винно-красную родинку на левом ухе. Такая же родинка на том же самом месте, только справа, была и у Евгения. Духи пахли лесными травами и озерной водой. Цветок лилии упал к ногам, и тут же был погребен под тяжелыми складками платья…
Все еще сомневаясь в реальности происходящего, художник робко прикоснулся к плечу женщины. Кожа её была белой и прохладной, как туман. Тело женщины с чуть плосковатыми, но высокими и идеально круглыми грудями, с узкими бедрами и по-мужски выпуклыми ягодицами могло бы показаться кому-то не слишком женственным, но Евгений увидел в нем верх совершенства. Он провел пальцами по линии ключицы, прикоснулся к знакомому на ощупь маленькому полумесяцу шрама под ребрами справа от пупка. Конечно же, у Евгения был точно такой же слева. Женщина была чуть ниже мужчины, она приподнялась на цыпочки, обвила руками его шею и поцелуем, глубоким и влажным, заставила окончательно забыть обо всех сомнениях…
Наутро, проснувшись, Евгений некоторое время не решался открыть глаза. Он думал о том, что открыв их, возможно, не обнаружит рядом ни своей любовницы, ни каких бы то ни было следов прошлой ночи. Но прежде, чем что-либо увидеть, он почувствовал приближающийся озерный аромат, а затем прикосновение губ, уже не таких алчных, как вчера, а мягких, как подтаявшее сливочное масло. Ответив на поцелуй, Евгений понял, что расстаться с этой женщиной было бы для него так же противоестественно и невозможно, как расстаться с самим собой.
В этот же день Евгений разбил зеркало, в котором впервые увидел себя в женском платье, чтобы его прекрасный
