звонил, – безучастно ответила Зоя, чьи эмоции только сейчас становились соответствующими новостям.
– Я слышала, что телефон. А говорила с кем? Кто это был, а, Зой?
– Вестник войны, – Зоя тяжко вздохнула, встала с дивана и вновь вернулась к полке с прессой. Она всегда ерничала, когда стоило быть серьезной. Зоя использовала сарказм, как защиту, иногда забывая, что и щитом можно покалечить.
– Из журнала звонили? – Тата была совершенно невосприимчива к такого рода иронии.
– Из Звездного, – Зоя развернулась к ней с антологией в руке. – Тетя Тамара звонила. Юг бомбили.
Тата прикрыла рукой рот, который непроизвольно зашептал молитву. Она бросилась к телевизору и стала пытать каждый канал. Зоя же принялась раскладывать двухместный диван, пылившийся в квартире на случай тяжелых времен.
Глава 4. День, когда все началось.
«В дни побед, страны и гимнов
Заслоняют тучи флаги,
Занавесят непокорный
Вид обшарпанной стены». Дядя Витя читал стихи не как поэт, но как ученый, свойственным ему лекторским тоном. Однако, сквозь монотонность пробивалась пылкость, что свойственна увлеченным людям. «Тихой смертью умирают
Прирожденные трудяги,
Благодарные за то,
Что не выпало войны». Метафорические откровения слышались ему открытиями. Он декламировал стихи, как читал бы в прозе фольклорные произведения. Если это и был распев, то не бравадный, эстрадный, а материнский, рассказывающий на ночь поучительную сказку. Иногда его стихотворения были не к месту. Как то, что он только прочел в концертном зале Центрального дома энергетиков. И, видимо, оттого, что война трудягам все же выпала, по тишине уже успели стосковаться. Оттого стихотворение звучало уже совершенно иначе – с болью и сожалением о своих несчастных судьбах, а не о несбывшихся юношеских фантазиях. При этом же Виктор Колмогоров считал необходимым отвечать на риторические вопросы «Что же с нами будет?» участливо и чрезвычайно подробно. И это участие он выказывал в поддержке. Виктор за короткие сроки успел рассчитать возможные варианты развития событий и выступить в нескольких международных организациях с предложениями, безусловно, гуманными, но в то же время беспрецедентными. Между поэтическими концертами и научными конференциями, иногда следовавшими одна за другой, он не менял своей одежды, выражения лица и интонаций.
– Я глубоко опечален событиями, произошедшими на моей Родине. Опечален, разозлен и оскорблен, как и мои сограждане. Но не преумножатся ли эти чувства в случае продолжения войны? Каждый из нас несет ответственность за происходящее. Мы – цивилизованное общество, имеющее опыт кровопролитных войн, губительных для человечества и для самой природы человека. Как мы, пережившие подобный кошмар шестьдесят лет назад, можем позволить ему повториться? Чего стоят наши конвенции, гуманитарные комиссии и вето, когда сегодня
