убить. И я… Я убила его. Видите окровавленный нож в руке Клитемнестры? И как он… Агамемнон… переваливается через край ванны?
– Вы его так ненавидели? – спросил Пауль.
Глаза Кармелы сверкнули.
– Нет! Он был мне противен. Отвратителен!
– Почему?
Глаза погасли.
– Не помню.
– Ничего, – утешил Пауль. – Начало положено, дальше пойдет легче.
– Думаете?
– Да. Посмотрим дальше, может, найдутся еще знакомые?
– Потом, – сказала Кармела мрачно. Она задумалась, Пауль решил больше ее не тревожить, только предложил:
– Я оставлю вам камеру, вечером посмотрите потихоньку, там и увеличение есть, позволяет разглядеть детали. Идите в палату, ложитесь, вы устали. Я принесу аппарат.
Кармела встала.
– Дойдете?
Она кивнула, молча прошла к выходу и, только закрывая за собой дверь, обернулась и тихо сказала:
– Grazie, Паоло.
– Смотри, что я тебе принесла. Твои любимые конфеты.
– Надо же! Настоящие «Мишки». Где ты их нашла?
– На рынке.
– Ни разу не видела.
– Случайная партия. Тебе повезло.
– Удивительно. Как раз вчера или позавчера меня угостили конфетой, тоже вафельной, я ее взяла и вспомнила о «Мишках», давным-давно их не ела. А как много! Ты что? Это же безумно дорого!
– Единожды можно. Надеюсь, ты не собираешься падать со стула каждый месяц?.. Не представляешь, как я перепугалась, когда увидела тебя на полу. Без сознания, лежала такой, знаешь, бесформенной кучей, как мешок картошки. Жуткое дело! Вполне могла ногу сломать или руку.
– Лучше б сломала, – сказала Кармела печально. – Ногу или руку.
Элиза посерьезнела.
– Ты вправду ничего не помнишь?
– Вправду.
– А меня?
– Тебя помню.
– И больше никого?
– Еще кое-кого вспомнила. Позавчера вечером. Доктор мой ездил днем к нам домой, делал фото… ты на работе была… Кстати, я думала, ты вчера придешь…
– Я и вчера работала. Попросили поменяться. Сегодня отдыхаю… Ну, дальше что?
– Он показал мне снимки. И я увидела… Агамемнона. И узнала.
– Генрика?
Кармела кивнула.
Элиза усмехнулась.
– А ты знаешь, какой номер он отколол? Не далее как вчера?
– Нет. Откуда мне знать?
– Из газет. Я утром в «Постимеесе» прочла.
– Ну и?
– Вообрази себе, он явился в музей… или галерею?.. в общем, туда, где красуются его гениальные творения, пришел, вынул молоток и раздолбал все вокруг. Все банки пресловутой инсталляции в осколки, еще чего-то переломал, работники сбежались, хотели его остановить – куда там! Вырвался и удрал, они в полицию позвонили, в скорую, решили, что белая
