спросила монашка.
– Он меня с дочкой зимой спас, давно это было, – ответила Авдотья.
– Я поговорю с Анисимом, может, он захочет тебя видеть, – услышала Авдотья.
Они вышли из хатки. Куда идти, что ей делать дальше, Авдотья не знала и покорно шла за монашкой – та вела ее вдоль берега озера. Пройдя немалый путь, Авдотья увидела одинокую хатку, что стояла на возвышенности, туда и вела их тропинка. За первой хаткой, куда они подошли, виднелась вторая. Место было тихое и безлюдное. От тишины, казалось, тут жизнь остановилась. Только взглянув на небо, Авдотья увидела, как там высоко плывут небольшие облака, которые и были предвестниками жизни в этом месте.
Перед самым полуднем недалеко от хатки на поваленном дереве сидел маленький человек, опираясь на посох.
– Это Анисим, – тихо произнесла монашка, и они остановились. Монашка направилась к старцу и что-то ему говорила. Потом подошла к Авдотье, сказав:
– Он будет говорить с тобой.
Подойдя к сидевшему на дереве человеку, Авдотья узнала в нем Анисима и радостно поприветствовала его. Признал ее и старец, тоже кланялся ей, присели они на поваленном дереве, как на скамейке, и поведала Авдотья ему о своем горе. Анисим еще больше похудел, сделался совсем маленьким и щуплым. Слушал молча, закрыв глаза, замолчала Авдотья, думая, что спит Анисим, а он не открывая глаз заговорил:
– Дочь твоя поправится, и у нее девочка будет, ты береги ее, много ей придется пострадать за себя и многих, – посмотрел на Авдотью, поднялся со своей скамьи, поклонился и произнес: – Тороплюсь я, милая, тороплюсь, – и ничего больше не отвечая, опираясь на посох, пошел к своей хатке.
Вернулась домой Авдотья, можно сказать, ни с чем, только через некоторое время появилась в глазах дочери радость и пошла она на поправку.
11
Анисим стал все реже и реже выходить из своей хатки. В один из дней он попросил, чтобы к нему пришла Пелагея и как можно скорее. Пелагея пришла под вечер. Анисим поджидал ее на своем ложе, так он называл поваленное дерево. Он сидел там почти с обеда, сидя спал, просыпался, оглядывался, узнавал окружающие места и снова дремал. Вокруг стояла тишина, не было слышно пения птиц, писка комаров, даже дуновение ветра. В этой тишине Пелагея подошла к старцу и стоя приветствовала его. Она догадывалась, что он собирается сказать ей что-то важное и сокровенное, поэтому сразу, как ей наказали, стала молиться. Так и прошел в молитве почти весь день. Анисим заговорил сразу:
– Собрался я в дальнюю дорогу, пришла моя пора, завтра с солнцем выйду из этих мест. Много на своем пути встречал людей, а завет один открою только тебе, знаю, что мое слово сохранишь и понесешь его дальше, а еще и прибавишь к нему. Знай, что в каждом человеке, даже никчемном, есть частичка Бога, слушай и разговаривай с этой
