соленой рыбой.
– Обед экипажу подадите, посуду помоете и сходите к стюарду за тюфяками. Гамаки здесь привязывать негде, уляжетесь на полу. Ставьте сундуки, – распорядился Берри, – скоро обед, работы много.
– И завтра так? – Майкл рассматривал кровавые ссадины на ладонях от тяжелых ведер с едой.
– Теперь весь год так, – Ник устроился на животе, подперев кулаками подбородок, – но потом нас отправят на мачты, где рядом море и небо.
– Я по матушке скучаю, – Майкл стер слезы со щек. «И папу мы только на занятиях увидим».
– Он капитан, – Ник взял руку брата. «Такой корабль большой, куда ему о нас помнить. Но вместе нам не страшно».
– Завтра в море, – Майкл свернулся в клубочек:
– Тихо как, – он прислушался к еле заметному движению корабля, – смотри, и ветра нет.
– Давай спать, – зевнул Ник. «Берри поднимет нас до рассвета, тесто замешивать. Завтра здесь не пятьдесят человек будет, а все двести. Спокойной ночи, братик».
– Спокойной ночи, Ник…, – близнецы задремали, прижавшись друг к другу.
Часть третья
Италия, лето 1578
Свернув в проулок, ведущий на Яникульский холм, Петя огляделся. На месте лавки Джованни появилась пекарня. Из окна бывших комнат друга высунулась женщина с ведром. Выплеснув на мостовую грязную воду, тетушка исчезла.
Проходя мимо пекарни, Петя вдохнул запах свежего хлеба. Отсюда он хорошо видел переливающийся под июньским солнцем Тибр. Из кроны дерева назойливо пела птица. Остановившись, он прислонился к нагретому стволу сосны.
– В октябре, сеньор Корнель, – Петя помнил голос короля Филиппа. В строящемся Эскориале было по-весеннему сыро. Король устроился у растопленного камина. Его белокурые волосы золотились в свете огня.
Петя осторожно спросил: «Мне надо сделать все самому, Ваше Величество?»
– Отчего же? – Филипп потрепал по голове охотничью собаку:
– Вам только надо проследить, чтобы рядом с моим единокровным, – он усмехнулся, – братом, – не оказалось расторопного доктора. Вы рыбачите, сеньор Корнель? – неожиданно спросил король.
– Никогда не пробовал, Ваше Величество, – отозвался Петя.
– Поедемте завтра, – Филипп поднялся, – половим форель. Вокруг отличные реки, быстрые и чистые. Поговорим, – он помолчал, – без помех.
Осмотрев мрачные своды пустынного зала, Петя скрыл усмешку. Он слышал о подозрительности Филиппа, но сталкивался с ней впервые.
В своей комнате, тоже еле протопленной, он подошел к окну. В темноте выл резкий ветер, но Пете почудился запах жасмина.
Они, обнявшись, устроились на ковре. Марфа взглянула на постель, где дремали девочки.
– Спят еще, – она потерлась подбородком о плечо мужа. «Тебя в конце осени ждать?»
– Да, – он уткнулся лицом в ее распущенные волосы. «Как я скучать
