даже закашлялся:
– Степа, я понимаю, ты потерял жену, тебе тяжело, но, может быть, не стоит…
– Что случилось? – Марфа заглянула в комнату с девочками на руках.
– Я хочу жениться на твоей дочери, – взглянул на нее Ворон.
– На которой? – ехидно спросила Марфа. «Я нынче дочерями богата, Степан Михайлович».
– На Федосье, – устало ответил он.
– Совсем ума лишился, – Марфа опустилась в кресло:
– Ты взрослый мужик, Степан, а она ребенок. Она на тебя сейчас смотрит и краснеет, дак она тебя забудет на следующий день, как ты в Новый Свет уедешь.
Петя подумал, что жена неправа. Тео была Вельяминова, а те ничего не забывали.
– И потом, – добавила Марфа, – ты на ней сейчас жениться собрался? Или подождешь все же?
– Пять лет, – сказал Степан:
– Мальчикам в школу надо пойти. Я вернусь, заберу Полли, и женюсь на Федосье.
Марфа погладила темные волосы спящей девочки. «Близнецам что скажешь?».
– Правду и скажу. Они к тому времени постарше станут, легче им будет все понять, – хмуро ответил Степан.
– Так что? – он посмотрел на брата и невестку.
– Степа, – мягко сказал Петя, – ты один раз женился на шестнадцатилетней. Здесь тебе, ты прости меня, под пятьдесят будет, и ты все время в разъездах…
– Я, как вернусь, в море более не пойду, – твердо ответил Ворон:
– Мальчики будут в школе, Полли надо будет воспитывать и дай Бог, еще дети народятся. Дома останусь, – подытожил он, – даже близко ходить, и то не собираюсь.
Марфа взглянула на мужа:
– Федосья, кажется, хоша сейчас с тобой под венец готова побежать. Да и лучше с тобой ей жить, ты человек взрослый, разумный вроде, – усмехнулась она.
Петя кивнул:
– Но, Степан, если мы все свои и одна семья, дак ты брось свои дела со шлюхами. Говорил я тебе сие, и еще раз повторяю. Тео мне не родная дочь, однако у меня все дети равны, и не хочу я дитя отдавать тому, кто ее честь беречь не станет, хоша и брат ты мне.
– Ты думаешь, – горько сказал Ворон, – что меня жизнь ничему не научила? Я хоша человек упрямый, но понимаю, где я неправ был. Как повенчаюсь я с Федосьей, не повторится сего более.
– Тогда за Тео схожу, и девочек заодно отнесу, – поднялась Марфа.
Она вышла, Петя замялся:
– Степа, ты хорошо подумал? Тео своей матери дочь. Она сквозь огонь и воду пройдет, ежели захочет, чего добиться. Не случится ли того, что слово ты свое не сдержишь? Не хочу я, чтобы она зазря страдала, сердце у человека одно.
– У меня тоже оно одно, Петя, – тихо сказал ему брат. Марфа впустила в комнату девочку.
– Иди сюда, Тео, – сказал отчим, – сэр Стивен просит твоей руки. Ты как, согласна?
Изумрудные глаза девочки засияли таким счастьем, что Марфе стало немного больно.
– Думаешь,
