Упаси меня Бог от такой самодовольной, ленивой самоуспокоенности.
Как Джорджия и надеялась, презрительное замечание в адрес братьев задело Элис Мейфилд за живое.
– Мы не настолько бесполезны, как вы думаете, – возразила она. – Не все из нас. Не Роберт и Деннис. Или я. Мы помогаем делать дело.
– Правда? Пишите письма в «Таймс»?
У Элис даже ноздри побелели, но она сдержалась.
– Что бы вы сказали, если бы я сообщила, что менее чем через год мы сметем демократов в Британии и утвердим истинного лидера, настоящее руководство?
– Я бы ответила, что вы грезите. Мечта, однако, приятная.
– Вы бы присоединились? Наш внутренний совет считает, что вам бы цены не было.
– Разумеется, я присоединилась бы, если бы считала, что у вас есть хоть какой-то шанс на успех. Я в безнадежных экспедициях не участвую. Кстати, кто этот лидер?
– Мне не позволили бы сказать вам, даже если бы я и знала. Его имя известно лишь полудюжине людей в движении.
– Это покупка кота в мешке, не так ли? Откуда вы знаете, способен ли он вообще на что-нибудь?
– Он спланировал все это движение. Организация просто поразительна, такое мог придумать только выдающийся человек.
«Может ли это быть правдой?» – спросила себя Джорджия. Движение, за которым стоит анонимный гений? А если Элис отвлекает ее внимание; в конце концов, маловероятно, чтобы чужаку сразу доверили столь важную информацию. И все же она готова была поклясться, что девушка говорит правду или, по крайней мере, считает правдой, будто личность будущего диктатора известна только руководителям движения. А если это правда, то она соотносится с тем, что говорил ей о конспирации сэр Джон. Это минимизирует самую большую опасность, которой подвержены подобные заговоры, – опасность пострадать от осведомителя. Однако это же делает заговор более уязвимым: если кто-нибудь узнает, кто этот предатель, то одним камнем убьет и гения, и главу организации.
Джорджия постаралась внешне сохранить скептическое отношение, но постепенно позволила себе попасть под обаяние энтузиазма Элис Мейфилд. Из ее рассказа скоро стало ясно, что движение, как и подозревал сэр Джон, разделено на множество, в его терминологии, водонепроницаемых отсеков, чтобы утечки наносили минимальный ущерб. Британия была поделена на шесть районов, каждый со своим собственным организатором. Каждый район, в свою очередь, состоял из большого числа автономных групп – подрайонов, члены которых не знали ни об именах, ни о количестве участников и особых задачах других групп. В задачу Элис Мейфилд, насколько поняла Джорджия, входило поддержание связи между беркширской группой и членами «внутреннего совета» в Лондоне. По этой-то причине она, без сомнения, и находилась в клубе сеньора Альвареса.
– Вы говорите, что внутренний совет считает, будто от меня может быть какая-то польза. Они попросили вас поговорить
