выйти на улицу, как в глаза ударил яркий свет. Лужи поблескивали под солнцем, по обочинам расхаживали куры и щипали молодую траву, что вот-вот как проклюнулась. Граф все стоял под козырьком кабака и о чем-то размышлял, а потом встрепенулся и устремился по дороге вдоль крестьянских изб. Пришлось дойти почти до самого края села, там-то и нашел нужную хибару. Сруб почернел от времени, завалинка потрескалась и облупилась, ставни еле держались на ржавых петлях, но стекла в окнах блестели чистотой. Из трубы тянулась слабенькая струйка дыма, видать утренние угли все еще тлели. Блэр подошел к двери и только занес руку, чтобы постучать, как та отворилась. На пороге стояла старая женщина в платке, повязанном на здешний манер, длинном сарафане и телогрейке. Она с минуту стояла, молча, внимательно всматривалась почти невидящими глазами в гостя, после чего седые брови дрогнули и сошлись у переносицы, отчего морщин на лбу поприбавилось:
– Не думала, что явитесь так скоро, – недовольно прошипела старуха.
– Могу войти? – Блэр посмотрел на нее исподлобья.
Она еще колебалась некоторое время, но все-таки сдалась:
– Входите.
Граф вошел в избу, внутри было просто бедно, на полу пара половиков, у двери лавка, на ней ведра с водой и черпак рядом, а дальше кухонька с печью, да светелка небольшая за занавеской.
– Присаживайтесь, ваше Благородие, – пробубнила бабка.
– Давай, Янина сразу о соглашении поговорим, время у меня мало. Внучке твоей восемнадцать есть, насколько мне известно. Я готов буду забрать ее через месяц, на худой конец – два.
Тут старуха злорадно хихикнула и с громким стоном опустилась на лавку:
– Не выйдет, Вашество. Уж не серчайте, да только правила изменились.
– Что? – уставился на нее с искренним удивлением. – Чего ты мелешь?
– Видать не все вы знаете. Уж пятьдесят лет, как ведуньи здешнего края заключили с вами новое соглашенье. Ежели спору хотите, так ищите их и спорьте на здоровье, да толку не будет, токмо обозлите их.
– И каковы новые правила? – на скулах графа тогда желваки заходили ходуном, глаза потемнели.
– Теперича от юной знахарки должно быть согласие, без оного не пойдет за вами.
– Могу я повидаться с Лесей твоей?
– Я ей скажу, что вы захаживали.
– Хорошо, я вернусь через три дня за ответом.
На его слова бабка нехотя кивнула.
– Провожать не надо, – процедил мужчина и вышел из избы.
– Катись, катись, – зашептала Янина, стоило ему закрыть за собой дверь. – Дьявол проклятый.
А через час вернулась Леся, черноволосая красавица с темно-синими очами, стройная точно лань. Занесла в кухню огромную корзину, заполненную доверху мхом и молодыми травами.
– Садись, Леся, – старуха так и сидела на лавке, вид у нее был встревоженный.
Когда внучка устроилась подле, бабка стянула
