спросить.
Вечером, когда мы уже изрядно выпили, я спросил Жору:
– Газиз мне сказал, что ты несколько раз был за границей. Где ты был? Почему ты мне об этом ничего не сказал?
– Это были служебные командировки. Ничего особенного. Мелкие задания от Интерполо.
Странно, подумал я, какое отношение имеет инспектор уголовного розыска какого-то безвестного городка в Средней Азии к европейской организации «Интерпол». Видно, на эту тему Жора не очень был расположен говорить и поэтому я не стал его больше распрашивать.
Два следующих дня я на машине Жоры навещал моих бывших знакомых. Не каждому я мог задать вопрос о Губате. Чем занимается Рено Баградзе и где его найти, тоже мало кто знал. Оставалась одна возможность – поехать к заводу и там, может быть, его встретить.
Завод выглядел заброшенным. Там, где раньше были ворота, остались только две бетонные колонны. Здание заводоуправления смотрело пустыми окнами на проезжую часть. Я остановился напротив въезда на территорию завода, так, чтобы мне видны были сам завод и вход в управление. Видневшаяся поодаль котельная завода выглядела тоже заброшенной. К ней тянулись заржавленные железнодорожные рельсы. Территория заросла кураем и перекати полем. Я засомневался, что могу здесь встретить Рено, но всё же решил с час подождать. Ярко светившее солнце начало нагревать кабину «Жигулей», и я опустил боковое стекло. Стало легче дышать. Легкий ветерок, хоть и был горячим, но всё равно немного освежал вспотевшее тело.
Примерно через полчаса из дверей конторы вдруг вышел мужчина. Издалека его национальность нельзя было узнать. Мужчина был высоким и когда выходил из конторы, ему пришлось пригнуться. Он минут пять смотрел в мою сторону и опять исчез. «Значит, здесь всё-таки кто-то есть», – подумал я и вышел из машины. Послышался шум работающего мотора. На улицу въехал крытый тентом «Камаз». Он обдал меня вонью подгоревшего сцепления, запахом солярки и выхлопными газами. Из-за поднятой машиной пыли стало тяжело дышать. Я закашлялся. «Камаз», не сбавляя скорость, влетел на территорию завода и по разбитой колее скрылся за цехами. Если мне память не изменяет, там были заводские склады.
Я сел в «Жигули» и проехал к заводским цехам. Припарковав машину в тени, я вошёл в цех. Здесь было прохладно, и из-за открытых ворот и разбитых окон гулял сквозняк. Толстый слой пыли покрывал пол, заржавленные стальные конструкции машин и вибраторные столы. Кое-где по пыли через цех цепочкой тянулись следы от чьих-то ботинок. Под стекляным фонарём по центру цеха из конца в конец тянулась ровная горка птичьего помёта. И сейчас голуби и вороны сидели на крыше по краю фонаря и вели свои птичьи разговоры. На противоположной стороне цеха от ворот остался только стальной каркас, который криво висел на лопнувших навесах, угрожая в любую минуту упасть.
«Камаз» я нашёл у складов. От мотора ещё шло тепло. Из левого бензобака капала в пыль
