Виталий прижал ладонь ко лбу и застонал. Из его ноздрей на усы потекли струйки крови. – Какого… черта?
Борис тоже хотел бы знать, какого черта? Ему казалось, что виски зажала невидимая струбцина, на глазные яблоки изнутри давило, в горле пересохло. Ноги стали как ватные и, чтобы не упасть, он уперся рукой в стену дома.
Собака вдалеке теперь выла визгливо, испуганно. Откуда-то донёсся женский крик. Вибрация и гул всё усиливались. Где-то со звоном разбилось стекло. С деревьев осыпались листья, они кружились в дрожащем воздухе точно мириады жёлтых бабочек.
Борис отстранился от стены, чувствуя болезненную пульсацию в голове, и ей в такт в сознании колотились мысли: «Бежать! Бежать! Хватать тетю Иру и бежать!»
– Виталя! – крикнул он и посмотрел на приятеля.
Тот все так же стоял, прижав ладонь ко лбу и дрожа всем телом. Его глаза были выпучены и, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Усы, губы и низ бороды потемнели от текущей из носа крови.
Борис, с трудом переставляя ноги, подошел к нему, схватил за плечи и встряхнул.
– Виталя, уходим!
Женский крик резко прекратился. Собачий вой оборвался. Виталий тряхнул головой и посмотрел на Бориса безумным взглядом.
– Поздно, – выдавил он. – Я чувствую…
– Возьми себя в руки, мать твою! – выкрикнул Борис ему в лицо. – Уходим!
Виталий часто заморгал. На его покрытом испариной лбу вздулась вена.
– Да-да, ты прав, нужно уходить, – он тут же скривился от боли. – Моя голова-а!
Борис схватил его за руку и потащил к калитке. От острого ощущения ускользающего времени хотелось кричать, секунды отдавались в висках болезненными ударами. «Бежать! Бежать!» Но он не мог бежать, мышцы, казалось, превратились в желе, и нужно было прилагать усилия, чтобы просто двигаться.
Они выбрались со двора.
– Маринка… Капелька, – простонал Виталий. – Мы должны их забрать.
Борис кивнул и тут же пожалел об этом – боль ударила в правый висок и раскаленным шаром покатилась к левому.
– Они… они живут рядом, через два дома, – уперев руки в колени, сказал Виталий.
Через два дома. Расстояние, которое сейчас казалось огромным. Борис сделал глубокий вдох, с шумом выдохнул, вытер рукавом куртки слезящиеся глаза и зашагал вдоль ограды. Ему казалось, что воздух стал густым, точно патока, он с трудом протискивался в лёгкие. Гул давил на барабанные перепонки, все звуки обострились и отдавались в каждом нерве.
«Через два дома… через два…»
На несколько мгновений страх взял верх и заставил Бориса остановиться. Страх вопил в сознании: «Не туда идешь! Нужно убираться отсюда!» Однако Борис стиснул зубы и зашагал дальше, даже нашел в себе силы поддержать Виталия, который оступился и едва не упал.
Земля дрожала, в окнах лопались стекла. Мимо Бориса и Виталия, с пеной у рта, пронеслась серая собака. Со стороны железнодорожных путей послышался долгий визгливый гудок электровоза.
Виталий
