не поверила, а зря. Толик на самом деле постарался представить, что может делать кот на дереве с таким сосредоточенным выражением кошачьей морды.
Перекусив оладьями, Анатолий отправился вверх по лестнице и был перехвачен на четвертом этаже мучимым жаждой сантехником Сидоровым.
– Толюха, привет. Как жизнь молодая? Куда спешишь?
– Привет, Николаич. Домой иду.
– Ты как, деньгами не богат?
– Откуда. Хочешь, пельменями поделюсь?
– Пельменями? Не, пельменями не надо. Вот если бы ты мне сто грамм налил… – Николаич посмотрел с надеждой.
– Ты же знаешь, я водку дома не держу.
– А вдруг праздник? Или случай какой?
– Как говорил древний китайский философ То Лян, питие есть смерть духа.
– Врет все этот твой Лян. Китаец, что с него взять.
– Не скажи. Ты дворника нашего, Фаддеича, знаешь?
– Ну?
– Умер.
– Правда, что ли?
– Сам посуди: иду я, значит, смотрю, он лежит во дворе под грибочком, где детишки в песок играют. Ну, думаю, что-то здесь не так. Лет сорок минуло с той поры, как Фаддеич в песок играл. Фаддеич, говорю, вставай. Не встает. Фаддеич, да жив ли ты, спрашиваю. А он молчит. Как есть – умер.
– От, елки-палки, – Николаич расстроился, – так он же на три года меня младше! А когда это было?
– На прошлой неделе.
– Так я ж его вчера живым видел! – обрадовался Сидоров.
– Правда?
– Вот как тебя сейчас!
– Что ж тогда Фаддеич делал в песочнице? – с сомнением в голосе сказал Толик и продолжил подниматься по лестнице.
– Что делал. Отдохнуть прилег! – крикнул вдогонку Николаич.
– Я же говорю – смерть духа.
Сидоров пожал плечами и направился вниз по лестнице к выходу из подъезда. А Толик наконец-то добрался до своей квартиры. Посмотрел почту, отправил несколько писем.
«Лучший отдых – это смена вида деятельности». – Толик хлопнул в ладоши, потер руки и начал собираться, на вечер у него еще были планы.
Они мастерили дельтаплан. Несколько ребят и девушек собирались после работы, чтобы построить себе крылья. Планеризмом Толик увлекся недавно. Собственно, постройка была еще в процессе, до испытаний пока не дошло, но дело двигалось. Засиделись допоздна. Когда собрались расходиться, на улице было уже темно.
– Толян, ты Юльку проводишь, а то нам совсем в другую сторону?
– Конечно, провожу, – согласился Толик.
Они шли не спеша, обсуждая перспективы своей затеи. Трое нарисовались посреди аллеи неожиданно и сразу стали охватывать их в полукольцо молча и со знанием дела. Это было серьезно, разговоры не помогут. Слишком уж целеустремленно продвигалась эта троица. От них так и веяло решительностью и злобой.
– Бежим! – крикнул Толик, прыгнул в сторону, оттолкнул ближайшего противника и помчался через кусты, таща за собой Юльку. Грабители
