style="font-size:15px;"> Эгисф покачал головой.
– Напрасные надежды! Вряд ли найдется в Микенах, да и всей Арголиде человек, который об этих прегрешениях не слышал. Не успеет Агамемнон ступить на территорию города, как сплетни достигнут его ушей. Если уже не достигли.
– Ты полагаешь, кто-нибудь посмеет указать славному герою и доблестному мужу на ветвистые рога, торчащие из его лаврового венка? – спросила Клитемнестра. – Да он тут же выхватит меч и укоротит язык посягнувшему на его величие! Он суетен и тщеславен и не позволит омрачить себе триумф. И никто из слуг, которые отлично знают его характер, не решится это сделать.
– Сегодня, может, и нет, – сказал Эгисф глубокомысленно. – Но есть еще и завтрашний день.
– А завтра я напомню ему об Ифигении! О моей дочери, которую он принес в жертву своим амбициям. Варвар! Кровожадный дикарь! Прекрасное, чистое, нежное существо зарезать, как глупую овцу! И во имя чего?!
– Во имя ахейской славы, – сообщил Эгисф с иронической улыбкой.
– Славы! Нет уж, извините! Для того лишь, чтобы вернуть в дом своего рогоносца-брата шлюху, сбежавшую с первым встречным.
– Ну не совсем первым, – поправил ее Эгисф. – Этого встречного как-никак благословила сама Афродита.
– Еще одна блудница под стать первой, – уронила Клитемнестра презрительно.
– Не богохульствуй! – вскричал Эгисф.
– Да и все они хороши, – продолжила Клитемнестра неумолимо. – А эта Артемида? Пусть Агамемнон пустил стрелу в ее драгоценного оленя, да еще и хвастал своей меткостью, бахвал и болтун, так его б и карала, в чем виновна была моя несчастная дочь, чтобы требовать ее крови? Злобная старая дева! Уж не знаю, кто из них хуже, блудница или измученная воздержанием даже не старая, а уже престарелая дева?
– Да замолчи ты! – взорвался Эгисф. На его лице был ужас, не притворный, как все, что это лицо изображало, а подлинный, от которого в животе крутит да поджилки трясутся.
Клитемнестра засмеялась.
– А ты не трусь!
– Я не трушу! – процедил сквозь зубы Эгисф. – Но с богами лучше шуток не шутить.
– Еще как трусишь! Разве я не вижу? Весь затрясся, услышав о возвращении Агамемнона. И уже готов уступить ему место.
– А что ты мне прикажешь делать? – осведомился Эгисф нервно. – Он царь и возвращается во главе победоносной рати. А я всего лишь изгнанник, беглец, тут на птичьих правах, и если даже Агамемнон не захочет слышать подробностей времяпрепровождения жены в его отсутствие, то о том, кто убил его отца, ему напоминать не надо. Да и ты, конечно, предпочтешь героя цареубийце и отверженному.
Клитемнестра смерила любовника взглядом.
– Предпочту, – сказала она хладнокровно.
– Так я пошел?
Эгисф постоял, подождал, Клитемнестра молчала, насмешливо глядя ему прямо в лицо, тогда он размотал покрывало, швырнул на пол, повернулся к кровати спиной и прошел в угол к скамье, на которой лежал
