не умирал!
Я подмигнул ему. Сегодня он уже не казался мне спесивым юнцом и, если в Москве еще не поубивали друг друга, про себя я уже решил, что не дам его в обиду. Все ошибаются, особенно в юности – если убивать за каждую глупость или, как в случае с Давидом, непродуманности, на земле уже давно жили бы только животные.
– Все из-за этого Сосо…, – затянул Давид, но был перебит мною сразу.
– Не надо искать виноватого. Ты тоже накосячил. Зачем было брать свадебную машину, зная, что она поедет куда-то в жопу мира, а не в город? Не мог остановить машину и заплатить, чтобы довезли тебя до аэропорта?
– Я думал…, так безопасней.
– Думал он, – проворчал я, стараясь не дать раздражению овладеть мною, – надо было приехать в порт, где мы взяли бы такси и спокойно доехали бы до Владика. Ясно?
– Ясно, – совсем упавшим голосом ответил Давид.
– Ладно, я тоже виноват, что настоял на походе в горы. Нужно было идти по дороге, пока не дошли бы до развилки, о которой говорил Тамаз.
– Ден…, – он посмотрел на меня, словно в нерешительности, – а откуда там развилка? Мы же в горах были, там ничего такого не бывает.
– Ну, где-то не бывает, а где-то, наверно, есть, – бросил я, подумав, что парень не так уж и неправ, – может, там была какая-нибудь дорога в горы? В село или еще куда?
– Мы же из Беслана ехали по этой дороге, – упрямо продолжал Давид, – как заехали на серпантин, я не видел никакой развилки.
Я попытался вспомнить вчерашний путь из аэропорта, но понял, что это бесполезно – в голове мелькали картинки из нашего пешего путешествия, все остальное, включая самолет, казалось чем-то из далекого прошлого.
– Не парься. Все равно уже не узнаем, была там развилка или нет. Главное, добраться до города. Кстати, а где рубли?
– У мамы, – ответил Давид, и у меня чуть отлегло от сердца.
– Ну, если у мамы, это уже неплохо, – я сильно хлопнул его по плечу, – не вешай нос! Мы живы, нас не ограбили, остальное мелочи! А Жоре я скажу, чтоб не ругал тебя сильно. Обещаю!
Давид с благодарностью посмотрел на меня.
– Спасибо, Ден! Жора очень строгий. Его даже мама слушается!
– А отец? – Легкомысленно спросил я, не подумав.
– Отца уже два года как похоронили. Как в Чечне война началась, он пропал, – помолчав, он продолжил, – а потом кто-то привез его тело.
– Кто привез?
– Не знаю. Какие-то военные, – негромко произнес Давид и замолчал. Видимо, боль утраты еще была сильна.
– Прости, я не знал. И Жора ничего не рассказывал.
– Он вообще не любит об этом говорить, – признался юноша. – Жора очень его любил. Даже в Чечню поехал, чтобы узнать, кто это сделал.
– Узнал?
– Нет. Его самого там чуть не застрелили. Думали, чеченец.
Оказывается, Жора тот еще умелец держать язык за зубами.
