менее я не раз видел, как ваша рука неуверенно осеняет вас крестным знамением во время мессы. Да что там, девушка, вы бормочете свой Символ веры так, будто вас заставляют есть кровяную колбасу.
Я не могла отрицать. Но все равно это не оправдывало его слов.
– Мой народ – избранный Богом, господин, тогда как вашего сорта…
– Говоря о нас, вспомните древних греков.
Это было сказано с легким вызовом, и я сообразила, что обидела его, пожалев о своих словах. Не зная, как ответить, я потупилась и неожиданно для себя устремила взгляд на его огромные, как у медведя, лапищи с веснушчатыми пальцами, покрытыми желтыми волосками, – они переплелись с костлявыми и плохо наманикюренными пальцами Витторио.
– Я имею в виду, – продолжил Ферранте более мягко, – что мы не можем изменить мнение окружающих о нас, и в этом мы похожи. Что послужит нам основой для понимания, надеюсь.
– Простите меня, Ферранте. Библия высказывается против ваших… привычек. Но, выступая против них, по крайней мере, она признает их существование. Наверное, я должна верить в то, что мы все Божьи люди. Ваше предложение дружбы…
– Оказало бы вам большую честь, если бы я знал, как отыскать кухню.
Мы рассмеялись.
– Настроение мадонны, безусловно, не улучшится, если я не вернусь в самом скором времени, выполнив поручение, – призналась я.
– Путешествие дается ей трудно.
– Как и всем нам.
Ферранте кивнул. Витторио объяснил своим хрипловатым мальчишеским голосом, где находится кухня, и я обрадовалась, что он не предложил проводить меня.
Я получила несколько яиц и две миски у худой суровой женщины с кровью под ногтями и прилипшими к кистям рук перьями, после чего вернулась к своей хозяйке, чтобы завершить мытье волос.
На следующее утро мы покинули владения Чезаре и двинулись в Болонью, а затем в Бентивольо, откуда нам предстояло отплыть в Торре-дель-Фосса, где мадонну встретит дон Альфонсо. Но в Бентивольо наши планы поменялись; теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что поменялось все.
Мы прибыли в город, когда начинало темнеть, колокола на всех колокольнях призывали к вечерней молитве, грачи с криками летели устраиваться на ночь, этакие черные точки на фоне хмурого облачного неба. В деревне проходила пахота, и когда мы подъезжали к воротам, то по обеим сторонам дороги стояли коренастые крестьяне с грязными лицами, которых расталкивали в стороны наши гвардейцы, чтобы расчистить для нас путь. Я устала и желала лишь одного – спуститься с седла и устроить свою разболевшуюся спину на тюфяке или мягкой скамейке. Оставалось надеяться, что нас ждет не спартанский ночлег и мадонна не задержит своих дам, а тоже отправится на покой. Семейство Бентивольо устроило в ее честь бал в Болонье, поэтому на этом привале не планировалось ничего столь же грандиозного – здешний родовой замок был гораздо меньше. Что касается еды, я давно оставила надежду когда-нибудь вновь попробовать
