style="font-size:15px;"> – Вовсе нет, – голос Бтороги повеял холодком. – Мы здесь, чтобы взять у них оружие против «скрытых»! Для того мы прилетели сюда! Итак уже с Альфы на Бету Лиого дороги почти не стало…
– Ну да… Конечно. – голос Корнвэлла тоже попрохладнел. Черты его мягкого лица будто затвердели. Он обернулся к видеоси, включив ее. Всем стало понятно, что он не обязан тут ни перед кем отчитываться.
«Объемник» сразу возник в воздухе, с пустующей стороны стола. В дымчатом пространстве висела Цу-Рецц, желтая планета миллионнолетней культуры. Шампанское уже мягчило умы людей, делая странное еще более загадочным. В молчании они присматривались к планете реццов, оценивая каждый по своему завтрашнюю высадку двух ксенологов и Дара. Корнвэлл дал приближение, наводкой на Великую Скалу, что рядом со столицей. Сверху Скала была как складка, морщинка на песках.
– Ты вот что, – пробасил Бторога наконец. – Постарайся сделать так. Чтобы это они к нам приспосабливались… А не мы к ним.
– Все же миллион лет… – голос Донателли был зачарованным. – Представляешь, скоро рас и систем (он тоном выделил это слово) они могли повидать… И потом, чем старше Система, тем больше она накапливает культуры. А культура это не только живопись там или танцы на льду. Культура – это гибкость и если хочешь – хитрость.
– Не хочу, – засмеялся Дар. – Хитростей совсем не хочу…
– Их ксенология может оказаться похитрее вашей – удрученно бухнул Бторога, – И кто кого под себя подчубарит – большой вопрос…
Он смерил взглядом Корнвэлла с головы до ног. Словно на вес определял его ксенологические способности. Чувствовалась его неуверенность. Видимо, надо было брать кого-то повнушительнее. И физически более развитого.
«Ну вот», – подумал Дар, – «сейчас он ему для проверки предложит поединок…»
Бторога перевел взгляд на Дара, словно оценивая его как дополнительную поддержку завтрашней миссии.
Дар вдруг отчетливо понял, почему так остро хотелось Бтороге этих поединков на острой стали в спорт-секции. Бторога был гонцом своего мира. Он просто искал опоры. Искал уверенности, которой в Корнвэлле и тем более в сицианине Маноле увидеть, конечно, не мог…
– А я знаю, – вдруг громко сказал Донателли, сбивая неудобную тему, – что за имя у нашего великого браттара!
– То есть? – удивился Дар, чувствуя направившиеся на него взгляды.
– Это короткое прозвище от полного имени персидского царя, верно? Он был о-очень богат и силен, и даже воевал с теми греками, что придумали ксенологию. – Донателли тонко рассмеялся. – Царя звали Дариус, или Дарий. Верно?
– Разве? – удивился Корнвэлл. – А я всегда думал что это от совсем другого…
– Другого чего? – спросил Донателли.
– На англике его имя читается как Дэйр. Дэйр – значит «дерзкий», например «How dare you are» – значит «как вы смеете!?»
– Да? – заметно огорчился Донателли, –
