вскричала она.
– Если бы это была ложь! – ответил ей Магнус.
Агриппина стремительно бросилась к сыну:
– О, Альбин! Правда ли это? Я отказываюсь верить! Скажи, что это неправда! Умоляю тебя, скажи!
На лице ее было написано страшное горе. Слезы градом хлынули из ее глаз.
– Да, мама, я христианин. Об этом заявляю твердо и решительно. И от Христа я не отрекусь.
Но Магнус бешено топнул ногой:
– Замолчи! Ты одумаешься, иначе смерть тебе! Среди Магнусов не должно быть презренного христианина!
Агриппина, выслушав такой грозный окрик, в глубоком обмороке рухнула на пол.
9
Альбин бросился отыскивать сестру. Домицилла сидела в одной отдаленной комнате и занималась рисованием. В виде модели перед ней стояла прекрасная коринфская38 ваза.
– Домицилла, все открылось, – сразу объявил он.
Девочка в испуге вскочила, краски упали на пол.
– Что открылось?
– Что я христианин.
Домицилла даже похолодела. С ее лица сбежал румянец. Она в ужасе всплеснула руками:
– Но как узнали? Ты сам сознался?
– Я должен был сознаться.
И Альбин рассказал все происшедшее. Домицилла разрыдалась:
– Что же теперь с тобой будет? Что с тобой сделает отец? О, какое несчастье!
– Никакого несчастья, Домицилла, нет. Рано или поздно отец должен был все узнать. Пусть лучше скорее, чем оставаться в неизвестности.
– Ах, я не знаю, что будет со мною, если… – она не докончила.
– Что? Если меня убьют?
– Да.
– Одно скажу: не горюй и обратись ко Христу. Он тебя утешит. А больше никто утешить не может.
Магнус в это время в величайшей тревоге шагал по перистилю. Разыгрался, по его понятию, настоящий скандал. Что скажут римляне? Как посмотрят на это событие? А если донесут самому Марку Аврелию? Могут выйти крупные неприятности: изволь-ка там, отец, оправдываться и вывертываться. Как замять это дело, пока оно еще не получило огласки? И Магнус, не долго думая, решил отправить сына к своей сестре в Сицилию. Сестра – строгая женщина, чтящая богов, и она сумеет вытравить христианство из головы Альбина. Мальчишка поддался влиянию раба, и больше ничего. «Да, да, это лучший исход», – думал Магнус.
Он немедленно же сообщил о своем решении Агриппине. Решено было ехать завтра же. Начались деятельные приготовления к отъезду. Альбину отец сказал в двух словах о своем решении:
– Собирайся в путь! Завтра ты с матерью едешь к тетке в Сицилию.
Повернулся и ушел. Альбин глубоко задумался с тревогой о будущем. Ему была ясна цель этой поездки: отец желал избежать огласки и надеялся, что там, в Сицилии, у строгой тетушки, он забудет о своем новом учении. Но разве он может забыть? Может ли он изменить своей вере? О, нет. Этого никогда не будет. Отречься от христианства невозможно, вернуться к прежним богам – верх безумия. Но что же делать в этом случае? Альбин схватил себя за голову и замер от наплыва разных чувств.
Коринфская – представляющая собой выражение архитектурного стиля, сложившегося в древней Греции в городе Коринфе.
