скатился с дивана.
Какое-то время он сидел на полу, обескураженно потряхивая головой. Потом прикоснулся к разбитой губе, глянул на пальцы, перевел взгляд на девушку.
Та смотрела на него с нескрываемым ужасом.
– Зря, – произнес он, стирая кровь и глядя на нее исподлобья. – Ох, зря. Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать.
На звук сонетки в комнату влетел мажордом:
– Вы меня звали, ваша светлость?
– Да, – бросил Герхард, не спуская с Ринки мстительного взгляда, – вызови констебля. Я хочу сделать заявление.
Глава 3
Еще день назад она была воспитанницей монастыря и примерной ученицей. Еще несколько часов назад она была новобрачной. И пусть жених оставлял желать лучшего, но он, по крайней мере, обещал ей дом и защиту.
А теперь она стала вдовой, обвиняемой в убийстве супруга, и сменила покои эрла на городской каземат.
Прибывший полицейский патруль долго не церемонился. Ей даже слова не дали сказать: скрутили руки за спину, надели наручники и затолкали в черный экипаж без окошек прямо в сорочке.
Свой сюртук Герхард забрал, мстительно процедив, что в тюрьме он ей не понадобится.
На улице царила глубокая ночь. У Ринки от страха и озноба зуб на зуб не попадал. Ее мутило, перед глазами плясали белые точки, и не было сил требовать справедливости или сопротивляться. Да и кто бы стал ее слушать?
Полицейская карета доставила ее в городскую ратушу, в чьих подвалах находилась тюрьма.
– Будешь сидеть здесь до суда, – пробурчал смотритель тюрьмы. Маленький, кривоногий, с обвисшим брюшком и масляными глазенками. Он подождал, пока один из стражников откроет решетку камеры. Второй стоял рядом, следя за каждым движением девушки. – Можешь обращаться ко мне мэтр Дамерье и смотри, не балуй, а то быстро найду управу!
В подтверждение своих слов он указал на плетку, что свисала с его пояса.
Ежась от сырости и сквозняка, Ринка шагнула в камеру. Ей казалось, что она спит и вот-вот проснется. Она даже не обратила внимания, когда с ее запястий сняли наручники.
Но когда решетка, закрываясь, громыхнула за ее спиной, девушка оглянулась.
– Подождите! – словно очнувшись, она бросилась к выходу, вцепилась руками в прутья. – А когда? Когда будет суд?
– Почем же я знаю? Это ты не у меня, у адвоката своего спрашивай.
– У меня его нет, – призналась, опуская глаза.
– Если своего нет, значит судья назначит.
– Но мне нечем платить…
Маслянистые глазки Дамерье тут же ощупали ее с проснувшимся интересом.
– Говоришь, нечем платить… Хм, я мог бы помочь в этом деле, если бы ты проявила немного усердия.
Гримаса отвращения исказила личико девушки. Отшатнувшись, она прошептала:
– Нет. Ни за что!
– Ну, как знаешь, –
