бок о бок, как брат с сестрой. Должна была вспыхнуть искра. У них общее хозяйство. Птенцов не появляется больше в столице. Доживает дни в тепле и уюте, на природе, рядом с заботливой, доброй и миловидной женщиной. За него можно только порадоваться, его вдовство и старость могли быть куда горше!»
Александру мучило страшное видение: распростертое тело подруги рядом с путями, стайка зевак, слетевшихся на кровь, порхающий в воздухе искрящийся снег, осыпающий пальто Марины… И вместе с тем она куда больше думала о рассказе Елены.
«Теперь понятно, почему Птенцова прозвали Плюшкиным, откуда взялась его мелочная жадность. Конечно, у него в сознании кровавыми буквами отпечатано, что жизнь зависит от куска хлеба… Как чудовищна его судьба! И в то же время его ведь можно назвать бесконечно везучим. Он выжил. Встретился с отцом. После войны жил сытой и спокойной жизнью, хотя его и терзали призраки страшного прошлого. Имел семью, жену и дочь, затем внуков. И даже овдовев, не остался одиноким. Боже мой, он видел Менгеле!»
Александра несколько раз видела фотографию Ангела Смерти, как прозвали палача заключенные, одну из тех немногочисленных, которые уцелели. Менгеле был запечатлен на ней в профиль, взгляд устремлен вниз, губы чуть приоткрыты. Александру поражало безмятежное спокойствие, которым был пронизан облик этого садиста. На его лице отражалась внимательная кротость, как отражалась бы она на лице настоящего врача, спасающего жизни детей, а не занимающегося вскрытиями живых младенцев. Ангел Смерти выглядел как настоящий, самоотверженный врач, остающийся на посту во время страшной эпидемии. И оттого он был тем более ужасен. Такую убедительную подделку мог сотворить лишь отец всякой лжи – сам дьявол.
«И в глазах у Птенцова я заметила эту страшную тень, теперь понятно, чью! Когда он смотрел на меня ночью, выжидая, что я отвечу, не проговорюсь ли, не скажу ли чего лишнего ненароком о серебряном псе. Он не решался задать прямой вопрос, боялся. Этот молчаливый застывший страх, как клеймо, отпечатался в его взгляде навсегда!»
Звонок, раздавшийся в соседней комнате, заставил ее вскочить. Звонила мать.
– Наконец ты дома! – обрадовалась она. – Почему не позвонила утром, когда возвращалась?
– У меня телефон разрядился, а зарядник…
– Можно было попросить телефон хотя бы у твоей ненаглядной Марины!
– Мама… Она погибла.
После долгой паузы мать произнесла совсем другим, осторожным тоном:
– А что случилось?
– Попала под поезд.
– Ты была с ней?!
– Нет, я спала еще. Она уехала раньше.
– Господи… Ведь и ты могла попасть под этот поезд!
– Не знаю… – Перед взглядом Александры возник железнодорожный переезд. – Я бы остановилась. Когда идет поезд, на стрелке раздается сигнал… Его даже издали слышно.
– Марина могла задуматься и не услышать.
«Скорее,
