сознание во сне, управлять содержанием своих сновидений. Но прошло почти двадцать лет, прежде чем он понял, что не все видят во сне связные истории, сюжет которых можно выбирать.
Между тем Лаберж решил, что станет ученым. Он экспериментировал с химическими веществами и мастерил ракеты. «В Германии по какой-то причине не запрещали продавать взрывчатые вещества юным американцам, – рассказывал он. – Я изготавливал все виды взрывчатки»[98]. Он поступил в Университет Аризоны на отделение математики и прошел курс всего за два года. «Я очень спешил, когда учился на бакалавра. Тут нечего учить, думал я. Быстрее, быстрее, быстрее. Зачем?» – позже спрашивал он, посмеиваясь над нетерпением молодости. Лаберж был полон решимости «поскорее стать ученым» и достичь своей цели, поставленной еще в детстве. Ему было всего девятнадцать, когда он получил стипендию Фонда Вудро Вильсона, чтобы работать над докторской диссертацией по химической физике в Стэнфорде.
Лаберж переехал в окрестности Сан-Франциско в середине шестидесятых, и здесь его научная карьера забуксовала. Калифорния была «центром движения хиппи», – рассказывал он, – и я заинтересовался химией человеческой психики». Он увлекся проблемой сознания – загадкой, как крошечное количество химических веществ способно полностью изменить восприятие и породить в сознании новые миры. Лаберж хотел применить свои способности ученого к исследованию психоделических веществ: «Но в то время никто не хотел связываться с этой темой, – с грустью вспоминал он. – Я подходил ко всем профессорам на химическом факультете и говорил: “Я бы хотел изучать химию психоделиков”. Никто не желал даже думать об этом. Это считалось противозаконным. Трагедия»[99].
Поэтому он ушел из Стэнфорда и отдал дань «увлечениям той эпохи»: Юнг, йога, наркотики, трансперсональная психология, «разные течения буддизма», медитация. Он боготворил Боба Дилана и потратил несколько лет, чтобы научиться играть на гитаре. «Я не слишком увлекался группами, но считал себя хиппи», – признавался Лаберж. После всех духовных исканий он пришел к выводу: «Это мои люди».
Лаберж оставил научную работу и устроился химиком в частную компанию; он все дальше и дальше уходил от проторенной дороги. В 1972 г. он приехал на семинар в знаменитом Институте Эсален, который пропагандировал идеи нью-эйдж. Тартанг Тулку, буддист из Тибета, который вел семинар, не знал английского, но языковый барьер не помешал ему передать суть своей философии. Он стоял перед аудиторией и повторял снова и снова: «Это. Сон». Лаберж понял: и сновидения, и реальность могут быть порождением психики. Оба состояния одинаково важны. Этот урок стал для него поворотным моментом, помог понять, как сны могут стать частью его интеллектуального путешествия.
«Возвращаясь автостопом в Сан-Франциско, я чувствовал необычный душевный подъем», – вспоминал Лаберж. Несколько дней спустя его посетило осознанное сновидение –
Интервью автора со Стивеном Лабержем, 30 июня 2017 г.
Интервью автора со Стивеном Лабержем, 30 июня 2017 г.
