человек взглянул на него, и физиономия его вдруг совершенно изменилась. Его веселая улыбка исчезла, и глаза приняли выражение презрительной угрозы, а все лицо покрылось перламутровой бледностью.
– Когда вы достаточно вычистите свое платье, мой храбрец, – сказал он, – вы, может быть, подумаете, что пора постараться отработать пятьдесят пистолей. Вы их получили, и отработать надо.
– Пойдемте! – вскричал Бельсор, надевая шляпу, свалившуюся во время его падения.
– Монсеньер, – сказал его противник, подходя к герцогу со шляпой в руке, – если бы я знал кого-нибудь в Париже или если бы это было днем, и я мог позвать первого прохожего, я не осмелился бы обратиться к вам с подобной просьбой, но вы видите, что я не могу выбирать. Я бедный дворянин, но дворянин настоящий, барон де Поанти из Дофинэ. Хотите сделать мне честь вместе с вашим другом быть свидетелями этой дуэли? Заметьте, что я не прошу вас быть моими секундантами. Мне хотелось бы только, чтобы честный человек мог удостоверить, что все произошло по законам совести и чести.
– Я сам хотел просить у вас позволения присутствовать при этой дуэли, не из участия к вашим противникам, а к вам, – вежливо ответил герцог.
– Когда так, я вдвойне благодарен вам.
Герцог бросил под нос трактирщику, изумленному этой щедростью, испанский дублон и вышел из таверны с графом де Морэ и бароном де Поанти. Лафейма и его товарищи присоединились к Бельсору, который, показывая дорогу, шел большими шагами к Сен-Жерменскому аббатству, обыкновенному месту поединков. Обе группы шли, таким образом, шагов на двадцать одна от другой.
– Барон де Поанти, – сказал герцог вполголоса молодому человеку, – позвольте задать вам один вопрос.
– Сколько вам угодно, герцог.
– Вероятно, так как вы приезжий в Париже, вы не знаете, с каким человеком будете драться на дуэли.
– Это правда, герцог, и это вовсе не занимает меня.
– Напрасно, этот человек и его товарищи люди самые опасные. Каждый из них, может быть, убил уже десять противников. Дуэль с ними почти всегда смертельна. Хотите принять добрый совет? Но прежде скажите мне откровенно, умеете ли вы фехтовать?
– Немножко.
– Немножко это нехорошо. Но настолько ли вы знакомы со шпагой, чтобы быть в состоянии защищаться?
– Я думаю.
– Черт побери! Вы не уверены в этом?
– Уверен.
– Кто был вашим учителем?
– Мой отец.
– Гм! Когда так, я боюсь, что вы знаете немного, и возвращаюсь к моему совету.
– Говорите.
– Не нападайте, а защищайтесь. Таким образом, вы рискуете получить только царапину, которой, как я надеюсь, будет достаточно для того, чтобы я велел остановить поединок. Лучше царапина, чем смертельная рана.
– Монморанси прав, – сказал Морэ, – когда имеешь дело с такими негодяями,
