style="font-size:15px;"> – Нью-Йорк Сити, конечно!
– Кто написал Босуэлловскую «Жизнь Сэмюэля Джонсона»?
– Да ну тебя, Кельвин, я сроду не дружила с английским.
Мальчик со стоном обратился к миссис Мурри.
– Да уж, не хотел бы я оказаться на месте ее учителей!
– Она – маленький кремень, это точно, – кивнула миссис Мурри, – но в этом я виню и ее отца, и себя тоже. Правда, она до сих пор с удовольствием играет в куклы.
– Мама! – в отчаянии вырвалось у Мэг.
– Ох, милая, прости, – запоздало спохватилась миссис Мурри. – Но я уверена, что Кельвин все понял как следует.
Кельвин вдруг так широко раскинул руки, будто собрался обнять не только Мэг с ее мамой, но весь их дом сразу, и воскликнул:
– Глазам своим не верю! Разве это не чудо? Я как будто заново родился! Я больше не одинок! Вы понимаете, как это для меня важно?
– Но ты же крутой баскетболист и все такое, – удивилась Мэг. – В школе ты первый ученик. И все тебя хвалят наперебой.
– Хвалят за всякую ерунду, – горько ответил Кельвин. – И не было на всем свете ни одного человека, ни единого, с кем я мог бы поговорить! Конечно, я общаюсь с одноклассниками и учителями, но на самом примитивном уровне, и вообще это не настоящий я.
Мэг тем временем накрывала на стол. Она достала из ящика несколько вилок и застыла, задумчиво вертя их в руках.
– Что-то я снова запуталась.
– А я-то как запутался! – подхватил Кельвин. – Но теперь я наконец-то уверен, что мы во всем разберемся!
Мэг было лестно и немного странно видеть тот восторг, с каким близнецы восприняли появление Кельвина в их доме. Они знали наперечет все его подвиги на баскетбольной площадке и явно испытывали к ним большее почтение, чем она. Кельвин съел пять тарелок супа, три жареных колбаски и с дюжину пирожков, и наконец Чарльз Уоллес потребовал, чтобы Кельвин почитал ему на сон грядущий. Близнецам, выполнившим все уроки, позволили полчаса посмотреть мультфильмы. Мэг помогла маме убрать со стола, а потом уселась заниматься. Но ей никак не удавалось сосредоточиться.
– Мама, ты все еще расстроена? – вдруг спросила она.
Миссис Мурри оторвалась от свежего выпуска английского научного журнала. Она заговорила не сразу. Но наконец призналась:
– Да.
– Почему?
И снова миссис Мурри задумалась. Она поднесла руки к глазам и стала внимательно их рассматривать. У нее были длинные, красивые и изящные, но сильные кисти. Она осторожно погладила толстое обручальное кольцо.
– Понимаешь, я ведь все еще довольно молодая женщина, – медленно начала она, – хотя знаю, что вы, дети, вряд ли это понимаете. Но я все еще очень сильно люблю вашего папу. И ужасно тоскую без него.
– И ты считаешь, что все это как-то связано с папой?
– Думаю, так оно и есть.
– Но что именно?
– А вот этого я не знаю. Но другого объяснения я не вижу.
– По-твоему, объяснить можно все и всегда?
