решаешь. Раз, два, переспал – и проваливай! Не одной и не двум слезы после тебя вытирал.
– Алексей Петрович, давно это было…
– Ой! – ехидно хохотнул Преображенский. – Горбатого даже могила не исправит. Вспомни прошлый «Кинотавр». О твоих похождениях народ и сейчас легенды слагает. Только я за четыре дня пребывания видел тебя с… – Преображенский на секунду запнулся, вероятно, подсчитывая: – …с девятью дамами. Наши номера были по соседству, если ты помнишь. От твоих ночных оргий у меня кровь в жилах стыла! А то, что ты устроил на мастер-классе, просто возмутительно! Ты явился к студентам как преподаватель, как наставник, как пример для подражания. А что вышло? Мероприятие ты сорвал. Мало того, воспользовался минутной слабостью студентки. Безнравственно, публично, в учебной аудитории, допустил интимные отношения.
– Какие отношения?!
– О ваших поцелуях и объятиях весь вуз шушукается. Позор! Какой ты наставник? Какой из тебя пример для подражания?! Стыдно, честное слово! Ладно, она совсем юная, ничего не понимает, летит как бабочка на огонь. Но ты-то, ты! Вот что, Константин. Мои студенты – это мои дети! Если твои похождения будут продолжаться, я буду вынужден принять меры. Ты репетируешь Володина в «Мужском сезоне», о котором мечтал? Я позвоню Серебрякову, и с роли тебя снимут. Ты планируешься в двух масштабных телевизионных проектах. В один из них ты точно не попадешь, я лично поговорю со спонсором. Моей власти председателя Союза кинематографистов хватит! Я испорчу тебе жизнь, Костя. Не потому, что я чиновник со связями. Потому, что ты неправ. Выбирай, Костя. Выбирай!
Обнаров зажмурился, точно от пощечины, перевел дух.
– Сильно… – только и сказал он.
Профессор Преображенский вернулся в аудиторию и мягко произнес:
– Тасенька, это к вам. Постарайтесь недолго.
Аудитория было зашумела, делясь предположениями, но не разделявший общего любопытства профессор грозно возвестил: «Тишину мне! Я продолжаю!» – и аудитория тут же послушно умолкла.
– Что случилось, Костенька?! – взволнованно спросила Тая. – На тебе лица нет.
– И что вместо? – съязвил Обнаров. – Хотя… Кажется, я догадываюсь.
– Ты похож на колючего ежа. Пожалуйста, убери колючки.
Он усмехнулся.
– Глупость какая…
– Ты за мной?
– Я по дороге в театр.
– Я так соскучилась! – радостно заулыбалась она и попыталась обнять.
– Не здесь! Все нежности потом! – жестко сказал Обнаров – Вот, держи, – он протянул ей новенький мобильный телефон. – Меня выводит из себя, что невозможно связаться с тобой!
– Мимоходом… На нежность нужно разрешение… Выводит из себя… – растерянно повторила она.
– Не перебивай меня. Молчи и слушай! – повысил голос Обнаров. – Это слайдер. Просто сдвинь вверх экран и снимется блокировка. Видишь?
Тая внимательно смотрела на него.
– Что ты на меня смотришь? На телефон смотри! Напряги мозги и запоминай. Десять раз повторять у меня
