style="font-size:15px;"> Тем летом солнце светило как никогда ярко. Молодая Катя бежала со сломанной, как после удара, палкой. Золотые лучи протискивались сквозь кроны деревьев, освещая надорванную лямку ее легкого платья, длинные каштановые волосы и напуганный взгляд. Чаща редела. Дикие кусты то и дело перекрывали дорогу, нависшая паутина липла к лицу, а от хруста валяющихся под ногами веток разлетались птицы. Если бы Катя остановилась и прислушалась, то наверняка услышала бы тяжелые шаги в нескольких метрах от нее. Их обладатель держал дистанцию, периодически огибая жертву то слева, то справа, дабы не попадаться ей на глаза.
Жара и долгая погоня выматывали. Катя неосознанно замедлялась. Напряжение в теле понемногу спадало, экономя силы для бегущих ног, но долго это продолжаться не могло. Завидев вдалеке полянку, Катя из последних сил ринулась к ней и, миновав пару метров, упала на колени. Она никак не могла надышаться, пот стекал по лицу прямо в зеленую траву под ней. Руки не выдержали и последним слабым толчком перевалили тело на спину.
Ее расфокусированный взгляд мог отчетливо показать лишь сплошное голубое небо да золотой шар, что заставлял ее жмуриться. Она тяжело дышала, чувствуя, как нагревается кожа, а ее дыханием можно было растапливать бани. Вдруг над ней нависла спасительная тень. Девушка открыла глаза и увидела молодого парня, тоже вспотевшего, тяжело дышащего, но все ещё твердо держащегося на ногах. Катя еле подняла палку, но преследователь ее отбил.
– Совсем дебильная? – на выдохе спросил он.
– Иди… иди… в жопу, Никит, – в ее слова пробирались смешки.
– В жопу? – он криво улыбнулся и упал на колени, оказавшись прямо над ней. – Я тебе сейчас уши-то оборву за такое!
– Врешь, не возьмешь, пес плешивый! – она замахала руками, но Никита с легкостью схватил их за запястья, прижав к траве, и как бы случайно скользнул по ним в стороны. Лица парочки оказались на расстоянии вытянутых языков.
– А дальше?.. – замурлыкала Катя. Никита коснулся кончика ее носа своим. Она поморщилась. – Эскимосские поцелуйчики при себе держи.
– Не могу. Они сильнее меня, – он повторил. Катя засмеялась. Осмелев, Никита потянулся к ее губам, но в миг прикосновения те оказались сжатыми гармошкой.
Он нахмурился. Катя отрицательно покачала головой. Выражение лица Никиты с брутального будто по щелчку сменилось жалобным, сродни щенячьему. Катя умилилась и распахнула изумрудные глаза, дав ему проблеск надежды, но потом отрицательно промычала, прося слезть с нее. Никита повиновался. Перевалился, упав рядом с ней на траву. Девушка легла ему на грудь, закрывшись рукой от солнца.
– Никит?
– М… – томно отвечал он.
– Никит, мы говорили уже об этом. Не нужны мне сейчас отношения.
– Да… я помню. Просто… Я не пойму, чем я тебя не устраиваю?
– Только не начинай, пожалуйста. А то я тебе сейчас опять палкой засандалю, – он ухмыльнулся.
– А
