была такой теплой, а истертая от носки перчатка – такой мягкой…
Когда он обнял ее, она обомлела. Тут лорд Гаррис придвинул ее к себе, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем его губы наконец примкнули к ее губам, и она невольно издала вздох облегчения. Его поцелуй был легким и в то же время уверенным. Ведь он не был робким мальчиком, опасающимся, что она в ужасе вскрикнет или убежит к мамочке. Лорд Гарри целовал ее как взрослый мужчина.
Как мужчина, который знает, чего хочет. Пенелопе не нужно было притворяться, что ей это нравится, как она притворялась, когда ее украдкой целовали предыдущие кавалеры. Нет, поцелуй лорда Гарри был подобен райскому блаженству. Она просто отдалась испытываемым ощущениям, позволив его губам обследовать ее губы, а его языку вести игру, которую она давно представляла себе. Она прильнула к нему, опасаясь, как бы он не оторвался от нее прежде, чем она получила то, в чем так нуждалась.
Что бы это ни было.
Он вдавил ее в жесткое сиденье своим крепким и таким восхитительно мужским телом. По ней заскользили его ладони, и она ощутила, как от них исходят потоки энергии. Желая большего, она ответила на его поцелуй и изогнула тело, давая его рукам лучший доступ к своему телу.
Но он не воспользовался приглашением и оторвался от нее прежде, чем она была к тому готова. И улыбнулся:
– Думаю, тем, кто на нас смотрит, хватит пищи для сплетен, что скажете?
Его слова вызвали у Пенелопы некоторую растерянность, но затем она поняла, что он хотел сказать. Ах да. Их поцелуй был всего-навсего спектаклем. Она, безусловно, знала об этом. Он просто исполнял свою роль, разыгрывая влюбленного жениха. Как и она.
Пенелопа выпрямилась и одернула платье.
– Да. Да, этого должно хватить, – едва слышно произнесла она.
У лорда Гарри хватило наглости рассмеяться. Взяв вожжи, он подстегнул коня, заставляя двигаться. И словно забыл, что делали его руки всего несколько мгновений назад. Господи, как же ей хотелось не испытывать из-за этого досаду.
Дальнейший путь они продолжили молча, кивая людям, которые смотрели на них с выражением, не дотягивающим до враждебности, остальных просто игнорировали и прибыли домой без новых происшествий. Едва Пенелопа успокоилась и перестала чувствовать пульсацию крови в венах, как все началось заново, стоило лишь взглянуть на лорда Гарри, когда он натянул поводья и спрыгнул на землю, чтобы помочь ей спуститься. Собственная реакция на один простой поцелуй невероятно ее раздосадовала.
С другой стороны, какой же это был один простой поцелуй? Их было три, и ни один из них не был на самом деле простым. Все они лишали ее равновесия.
После столь откровенной публичной демонстрации вряд ли возникнет необходимость в дополнительных поцелуях. Ей и вправду следует избегать их по возможности. Поцелуи с лордом Гарри будоражили ее. Нужно будет помнить об этом, если в будущем у него вдруг возникнет потребность повторить нечто подобное. В конце концов он лишь
