очаровательной даме, фройляйн Мур? Где ваш большой чёрный зонт? Ваша рассеянность, в самом деле, абсолютно непростительна! Сейчас хлынет проливной дождь.
– Прошу вас, доктор Фрейд, оставьте ваши предположения…
– Барометр опускается: я ощущаю покалывание в ногах, а это верный признак приближения непогоды…
Глава 2. Исповедь одиноких сердец
Утром следующего дня, явившись на работу, доктор Джозеф Уилсон был приятно удивлён. Все помещения его офиса: приёмная, кабинет, а также небольшая кухонька и туалетная комната были в таком состоянии, словно в них отменная хозяйка только что закончила основательную уборку. Повсюду витал аромат благородной деревянной мебели и офисной техники, а над всем этим царили идеальная ухоженность и образцовый порядок. И даже три давно запущенных бонсая, стоящих на полке у окна: снежная роза с чудесными хрупкими корнями, выступающими из-под земли, искривленная сосна, которой, как минимум, лет восемьдесят, и рощица из нескольких клёнов были пострижены умелой рукой, освобождены от ненужных отростков и заботливо орошены водой – вот, всё ещё блестят хрустальные капли на их листьях. Теперь этот сказочный лес вновь потрясает изысканностью, а кусочек мха на стволике сосны неизбежно вызывает у Уилсона то, что древние называли катарсисом.
Похоже, что мисс Мур, то есть Эмма, его новая ассистентка, одна из тех женщин, которые днюют и ночуют на работе, – с довольным видом рассуждал он. Всё, чего она хочет, – это показать, с каким усердием она может работать и как готова ради этого пройти лишнюю милю. Ну что ж, похвально! Явилась ни свет ни заря в свой первый рабочий день, и взялась кружить по комнатам со шваброй, тряпкой и пылесосом, оставляя за собой лишь шлейф восхитительных ароматов кристальной чистоты. Он живо нарисовал в своём воображении, как она, завидев, что заблестело очередное стекло в оконной раме, проворно соскакивает с подоконника и, отступив на пару шагов назад, любуется результатами своего труда.
Эмма с безукоризненно прямой спиной восседала за полукруглым столом и, слегка склонив голову, с энтузиазмом стучала по клавишам. На поверхности столешницы не было ничего лишнего, всё аскетично и строго: телефон, персональный компьютер, принтер со сканером, канцелярские принадлежности в простом держателе, стопка бумаг под руками, раскрытый на сегодняшней дате ежедневник, журнал для записи пациентов и свежая пресса. Сбоку, на самом краю стола, лежал металлический поднос с хрустальным графином воды и отполированными до блеска стаканами. Джозеф никогда не видел их такими безукоризненно-прозрачными, играющими всеми цветами радуги в утренних лучах солнца!
– А, Эмма! Хорошо, что вы уже здесь. Рад вас видеть, – сегодня его голос звучал бодрее, чем накануне.
– Доброе утро, доктор Уилсон, – улыбнувшись, ответила женщина, беря его дорогое кашемировое пальто и вешая на плечики.
Оказывается, вчера он не сумел разглядеть, что у неё такая тонкая талия… такая прямая спина… такие длинные ноги…
– Как
