в ложе напротив, испепеляет лютой ненавистью и ядовитым презрением.
– Ир, – голос Родиона заставляет очнуться от мыслей и разорвать зрительный контакт.
Не думала, что буду этому рада, но сейчас Шувалову безмерно благодарна. Прям, расцеловала бы…
– Скоро будет интересный бой, – шепчет, переплетая наши пальцы. Ласка не вызывает ничего кроме отторжения, но я обязана терпеть. Это могу выдержать.
– Чем? – не особо заинтригована, но лучше поговорить, чем играть в стрелялки-испепелялки глазами с Селивёрстовым. Не дай бог, Джи Линь прямую проведёт!
– Друган Вёрста дерётся.
– Кто? – вот теперь Шувалов удосуживается моего более пристального внимания.
– Штыков, если, конечно, ты его знаешь.
– Ромка?
– Ага, – уголок рта Шумахера ползёт вверх.
– Не знала, что он участвует в подпольных. Он же вроде в профессионалы метил, а это другой уровень и требования.
– Да вот решил, – равнодушно ведёт плечом Родион.
И без того звучащий зал так дружно и ударно вздрогнул от разномастного гвалта, что меня внутреннее подбрасывает.
– Ну вот, – тоном «а я тебе, о чём говорил»» хмыкает Шувалов. – Быстро проходят бои.
По-свойски обнимает крепче за плечи и носом по виску чиркает, не то порываясь поцеловать, не то обнюхать.
С неудовольствием смотрю на клетку, где триумфатор висит, как обезьяна, на сетке и требует толпу его чествовать, а другой на карачках, башкой трясёт, да кровью харкает.
Жуть!!!
Бесконечно долгие минуты: заканчивается уборка ринга, поздравление бойца и объявление следующего поединка.
Шатенка октагон-гёрл вновь прохаживается в клетке, а я бездумно слежу за ней, пока глазами не натыкаюсь на умилительную картину. В ложе Селивёрстова уже собирается приличная компания: Слава Моржов, Лера, несколько незнакомых парней, седоволосый, крепкий мужчина преклонного возраста, и, кто бы сомневался, ещё одна красотка. Судя по её костюму – очередная октагон-гёрл, только блондинка. Эротично оттопырив зад и подперев руками разделительную спинку вип-ложа, склоняется к Игнату, но так, чтобы полуобнажённая грудь была на уровне его глаз, при этом девушка обольстительно улыбается.
На кой фиг? Кто знает, потому что вряд ли сексуально-озабоченный парень будет смотреть на улыбку девушки, когда перед глазами сиськи! К тому же такого размера!!! Хоть рожи корчь, да дуло пистолета к виску приставляй… Он же ни черта не видит кроме предложенной весьма объёмной женской плоти, едва не выпрыгивающей из глубокого выреза топа, так и вопя: «Ну-ка, лизни меня, дружок!» Он, точно мартовский котяра, которому рекламируют, как вкусна сметана, при этом демонстрируя образец.
Селивёрстов что-то рассказывает, посмеивается, а девица едва не трётся о спинку ложа, будто кошка при течке. Как бы невзначай губу облизывает, касается волос Игната, треплет и без
