мрачнеет Родион. – Трезвейте, иначе вас не пустят.
Берёт меня за руку и побуждает двигаться.
– Пиз***, ты нас на эту су*** променял?
Шумахер так быстро оказывается возле Рыси, что друзья, продолжающие посмеиваться, затыкаются, как по команде:
– Ты, бл***, язык на привязи держи! – дергает за лацканы лёгкой куртки. – В данный момент тебя спасает лишь то, что ты мой друг. Но ты уже порядком напрашиваешься на трёпку.
Рысь не то чтобы трезвеет, но взгляд становится более осмысленным. Блики гнева, как пламя в ночи – вспыхивают и быстро гаснут:
– Понял, – но на лице упрямая решимость. Он не простит. Отомстит, вот только не Шувалову – мне.
– Ира со мной. Кому не нравится – сглотните, – отступает от дружков Шумахер. – Вполне возможно, она будет в моей команде и дотянет наши чертовы задницы до финала!
– Ого! – присвистывает кто-то из толпы, за что получает подзатыльник от Грача.
– Умолкни!
– Всё, завязывайте с пьянкой. Мы опаздываем, – опять пленяет мою ладонь и стремительно шагает к двери лифта.
– Со мной ничего не бойся, – по-хозяйски кладёт руку на плечи, когда оказываемся в кабинке, – я тебя не дам в обиду… – нажимает кнопку самого нижнего этажа. – И они будут тебя защищать, если не предашь.
– Я не предам, – ни секунды не сомневаюсь, – только не путай игру и жизнь!
– Жизнь и есть игра…
– Не совсем, – на языке вертится умность по поводу преступления закона или подлости, которая может навредить здоровью людей, но не успеваю. Кабинка с тихим гулом останавливается, створки лифта разъезжаются, и нам тотчас преграждают путь двое верзил, поперёк себя шире. Невысокие, но жутко мощные.
ГЛАВА 38
Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу…
Ира
– Только не говори, что привёз меня на подпольные бои, – шепчу, вглядываясь в галдящую толпу, к которой приближаемся.
– Они самые. Тебе понравится! – самоуверенно хмыкает Шумахер.
Боже, Родион даже в этом ошибается. Ненавижу драки!
Никогда не бывала на подпольных боях в России. Только в Китае. Лианг пару раз водил, и у меня остались не самые приятные воспоминания. Этот спорт не для меня. Предпочитаю менее контактные. Не скажу, что гонки не травмоопасные, наоборот, порой даже смертельно, но когда ты соревнуешься с собственными страхами и «могу» – одно дело, а когда из тебя мозги выколачивают, или ты беспощадно долбишь, доказывая, что сильнее и быстрее – как-то кроваво и жестковато.
Странно, мне казалось, ринг будет на возвышенности, но нет. Помещение огромное – подобие ангара, а в центре – клетка для гладиаторов, то есть бойцов. Восьмиугольная. Октагон, если правильно запомнила из рассказов Джи Линя.
Сидения для зрителей размещены по кругу и на возвышении для лучшего обзора.
Народу море. Все лица сливаются в беснующуюся волну. Дикий блеск глаз, искажённые в криках
