роняя вещи в коридоре.
Прежде чем взглянуть на неё, дед долго крутил в руках очки, протирал и, наконец, поднёс к глазам, как пенсне.
– Окуляры опять облажались, ничего не видно! – выкрикнул он и со злостью швырнул очки на пол. Их уже давно никто не носил, даже линзы вышли из употребления. Простая операция, лазерная корректировка фокуса глазного яблока, делалась, как прививка, в первые годы жизни. Но дед был стар и его эти процедуры не коснулись, впрочем, он был противником любых вмешательств в человеческий организм извне и, подобно старому трухлявому грибу, жил со своими болячками, считая их вехами важных событий своей жизни. К примеру, зрение он потерял ещё во Вьетнаме. Правда, все говорили, что он не мог там быть – так долго вообще не живут, хотя дед мог рассказать о вьетнамской кампании в мельчайших подробностях, о других войнах тоже.
– Да пошёл ты! – бросил Митчелл в адрес ведущего и вырубил телевизор.
Наконец, заметив внучку, он поменялся в лице: морщины разгладились, а носогубные складки от улыбки, наоборот, стали глубже. Голос его сделался мягким, будто он почувствовал на языке вкус горного мёда, как в детстве. Жаль, его внучка никогда не пробовала вообще никакого мёда, тем более горного. Пчёл-то давно нет, а вместо сладкого густого вещества, которое они вырабатывали из нектара цветов, появились усилители вкуса с медовыми ароматами. Для их производства отстроена целая химическая индустрия. На одной из её фабрик Митчелл не так давно пытался работать сторожем, но из-за своих убеждений не смог сдержаться и устроил драку с порчей имущества – хотел уничтожить склад с химикатами, чтобы спасти как можно больше людей от этой отравы. После чего был уволен и оштрафован. Теперь в гордом одиночестве, не общаясь с внешним миром, сидит на пенсии и выплачивает из неё по частям сумму штрафа.
– Я там боржч приготовил, – не без гордости произнёс дед Митчелл смягчившимся бархатным голосом.
Боржч – верх его кулинарного искусства. Ведь люди давно забыли, как выглядит свёкла. Она исчезла из рациона вслед за пареной репой и квашеной капустой. Все старались выращивать растения лишь со свойствами, дурманящими рассудок; сеяли кто где мог: на подоконниках, в туалетах – везде, где удавалось скрыть мини-плантацию от чужих глаз. Дед тоже утаивал посевы свёклы – на заднем дворе. И всё же несколько раз его урожай был уничтожен, сначала наркошами, которые, видимо, приняли листья свёклы за новый сорт неизвестной дури. В другой раз ночью нагрянул квадрокоптер-наркоконтролёр и, разворошив грядки, взял на экспертизу созревшие круглые клубни диковинной для его видеорегистратора то ли ягоды, то ли овоща. Наутро старый солдат даже расплакался при виде своего огорода.
Таким образом, приготовление натурального супа было делом нелёгким, сродни священнодействию, зато в результате на столе появлялась божественная на вкус еда. Митчелл готовил боржч со свининой и шкварками. Долго колдовал у плиты, вдыхая аромат, исходящий от бульона и, накладывая половником
