и Такума были потомкам тех самых японских иммигрантов девятнадцатого века, о которых упоминал Вадим, и согласились рассказать историю своих семей. Рита и не подозревала, к чему приведёт эта встреча в будущем.
Они подъехали к высокому забору, и Мигель нажал на практически незаметную кнопку на металлической панели. Ворота автоматически открылись, и как только машина въехала, тут же закрылись. «Охраняют свой мир, как и положено японцам», – подумала Рита. Предстал вид на окаймлённый цветущими бугенвиллиями дом и бассейн, который играл солнечными бликами и радовал ярким голубым цветом. На пороге стояли супруги Като. Такума оказался высоким и невозмутимым с виду японцем. «Несомненно, потомок северных островов Японии», – отметила Рита. Сёко была приземистая, широкая. Внешнее несоответствие бросалось в глаза, но когда супруги заговорили, стало понятно – это единое целое, и они понимают друг друга с полуслова.
Внутри дом был обставлен на современный лад и наполнен оранжировками из цветочных букетов. Заметно сказывался другой культурный уклад. Их пригласили расположиться на удобном диване, и Такума расставил на стол простые глиняные чашки.
– Надеюсь, вы не откажетесь от зелёного чая, – обратился он к ним.
– Безусловно, – в унисон ответили гости.
Сёко тем временем, заваривая чай, напевала мелодию известной арии. Голос был необыкновенно выразительным, сложнейшие переходы давались ей без всякого напряжения и усилия.
– Ваша жена профессиональная певица? – спросила Рита.
– Она пианистка, в роли певицы выступает дома.
– Но почему? – удивилась Рита, – такой голос нельзя прятать!
– Сёко не любит выступать на публике, – с сожалением покачал головой Такума.
– Но вы сказали она пианистка? – уточнил Мигель.
– Да, на концертах уверенность Сёко поддерживает пианино. Она забывает о зале и сливается с музыкой. Петь – это совсем другое. Стоять перед публикой она не решается.
– Как жаль, – произнес Мигель.
– Однако, совсем недавно, – оживился Такума, откинув невозмутимость, – главная радиостанция Перу устраивала конкурс «Лучший оперный голос Южной Америки». Я уговорил Сёко участвовать, и она в нём победила! Концерт прошёл по всем основным радиоканалам классической музыки Америки и Азии! – говорил он с любовью о жене.
Сёко ничего не слышала, и продолжала петь, находясь в своём звенящем мире. Вскоре она внесла в комнату заварочный чайник, и усевшись, приобняла мужа, положив ему голову на плечо, всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы понять насколько они близки. «Где же японская отстранённость и строгие правила не показывать личных отношений? – восхитилась Рита. – Япония бдит традиции своих жителей, но не может контролировать улизнувших на другой континент, каковой предписывает иные правила», – пришла она к выводу.
Сёко начала разливать чай и всполошилась:
– Ты до сих пор не поставил на стол суши? – обратилась она к Такуме.
Тот
