не должна, – буркнул Ашот Равенович, – и не работаешь тут больше.
Я рот открыла, да слова в горле застряли.
– Чего смотришь? – ворчливо бросил Назорян. – Иди отсюда! – и глаза опустил, будто избегал в мои смотреть.
– Ашот Равенович, но мне нужна работа. И деньги… – набралась храбрости. – Не выгоняйте.
– Слушай, красота неземная, – поднял суровый взгляд директор. – Девушка вроде не глупая, должна понять, что тут не я решал. А нет, со временем поймешь и не осудишь. Мне моё детище дорого, и нарываться из-за тебя на неприятности не хочу.
Я молча выслушивала непонятные речи. Нет, где-то глубоко начинала понимать, что на мужчину давили, но кому и чем я помешала?
– Ты молодая, красивая, быстро найдёшь, как денег поднять. Времена лихие. Братки куколок любят.
– Да что вы такое говорите? – всхлипнула негодованием. – Не хочу я продаваться! Я работать хочу. И готова…
– Редкий экземпляр, – пробурчал Назорян, – хорошо, что хочешь, но только не у меня.
На том разговор был окончен.
Я забрала вещи из шкафчика и побрела в больницу, где меня ожидали новые потрясения.
Акулова по обычаю должна была насесть, когда уже найду жильё, стоит мне появиться в отделении. А в институтской общаге, как назло, не было мест. Или за взятку, а у меня… нет таких денег. Вот и шла по коридору, предвкушая очередной милый разговор с Марией Николаевной. А он будет – она сегодня на смене, и время ещё не позднее. Пересменка несколькими часами позже.
Пока брела, переваривая новые проблемы, не заметила, как в отделение онкологии поднялась. Чуть помедлила, да к матери Глеба заглянула. Тотчас сердце оборвалось – койка пустовала. Другие… на местах, а Эриды Богдановны нет!
Торопливо пробежала мимо сестринского поста и спустилась каморку, где девчата чай пили. Обсуждали что-то, хихикали.
– Привет всем, – всегда старалась быть вежливой со всеми. И за последние недели сотрудницы привыкли, что я у них часто в отделении.
– О, Стась, здоров, – махнула с улыбкой Галина, пышная брюнетка, чуть припухшая с очередной гулянки. – Чёт ты сегодня рано.
Все в курсе моих подработок на стороне, потому что уже случались накладки. Но у нас коллектив довольно дружный, подменяли друг друга по возможности и конечно покрывали опоздания и загулы.
– Угу, – поддакнула Светлана, вторая сестричка. Тетка неплохая, но ушлая.
– А где Званцева?
– Как где? – отпила чая Галина. – Домой выписали, еще утром.
– Как выписали? – опять сердечко заколотилось неистово. Её ведь завтрашним днем должны были выкинуть. – Она же… Нет у неё никого… А она умирает, – задохнулась от чувств.
– А нам что прикажешь? – Галя так и замерла с печенькой возле рта. – Всех тут держать, а потом ещё и хоронить за свой счёт?
У меня дух перехватило от негодования. Как же так… ведь люди все! Да выходило – не
