прокашляться, горло сильно схватило и першило.
– А чё, разве автобусы ходят в такую рань? – нахмурился парень, делая затяжку и косясь на Илью. Бывший равнодушно смолил, да глаз не сводил.
Я опять поежилась, только теперь от его взгляда. Пронизывающего, морозного.
Из машины летели смешки, другие голоса. Не сложно догадаться, что на заднем сидении ещё пассажиры.
– Я не спешу, – стушевалась от всего сразу. И сильнее обхватила себя за плечи, будто так могла помочь сохранить последнее тепло.
– Запрыгивай, – мне наперерез кивнул Илья. Докурил сигарету, в окно открытое швырнул.
– Нет, спасибо, – рьяно мотнула головой. – Я автобус подожду, – реплика оборвалась, когда Новик зло из авто вышел.
– На заднее! – Это недовольно засопевшему Максу бросил, и размашисто к остановке пошел.
Я в панике засуетилась – кто знал, что у него на уме. Если выпивший, и до сих пор был на меня зол…
Но Илья на миг остановился, молча буравя холодом светлых глаз. Так же морозно шагнул к багажнику. Сумку и чемодан рывком поднял… Я испуганно продолжала жаться на скамье покореженной, да сумочку к груди прижимать. Тут самое важное: документы, немного наличности, которую успела собрать на чёрный день.
– Сказал, села, – кинул, уже шагая к машине с моими вещами, и их в багажник забросил.
– И-Илья, – идиоткой проблеяла я.
– Никто тебя не тронет, если добровольно сядешь, – хлопнул громко створкой багажника. – Не вынуждай применить силу, – перечил сам себе.
Действенное убеждение, тем более вещи уже утащил. Не драться же.
Доверия не было, но я села на переднее кресло. Пристегнула ремень безопасности.
Петруня, Макс, Славик, Колян ужались тучно, да поглядывали недовольно, но при этом отшутились неуместно.
Во рту горечь осела. Я сжалась от страха и неуютности, молясь, чтобы путь до Петрозаводска быстрее пролетел.
И дорога летела с ужасающей скоростью, а время, напротив, тянулось до жути медленно. Я судорожно цеплялась за сумочку, смотрела в боковое окно, отсчитывая километры до заветного города.
Ребята вначале молчали, но вскоре тихо загомонили – шутки отпускали по поводу их ситуации. Ко мне не лезли, и слава богу, а сама я бы ни за что не начала общение.
Новик тоже молчал. Нет-нет, да и посматривал.
Ощущала его критичный, вдумчивый взгляд. Укор, злость… и до писка боялась, что он сорвется и учудит разборку. Но нет – на удивление сдержан был.
– Куда тебя конкретно? – уже на подъезде к Петрозаводску уточнил.
Я замялась. На самом деле, так и не решила, куда тыкаться. В общагу не пустят. Месяц начался, стало быть, заявку подавать можно только с нового. Попроситься к кому-нибудь из сокурсников, так я настолько занята, что почти ни с кем не общалась из группы. Знакомых и близких, родных нет.
– К больнице, – чуть помявшись, кивнула неуверенно.
