всегда бы так, но в душе засела крючком мысль: чужая похвала ему досталась. Чужая.
Не ему предназначенная.
Но Вран всё равно был счастлив. Он любил сейчас всех, весь мир, и солнце, яркое, по-июльски жгучее, улыбалось ему в ответ с голубого неба. Даже Полоса, за которой и была дорога в недоступный без Проводника Венецк и дальше, дальше, казалась сейчас безобидным белесым маревом. Подумаешь, вытянутая вверх и в стороны стена тумана!
Ничего в ней страшного и нет.
– Курей не подави! – рявкнула из-за забора соседская бабка Зинаида, но даже это не испортило ему настроения. Вран рассмеялся, но свернул, чтобы и правда не растоптать пару несушек, уютно сидящих в пыли прямо посреди улочки. Мелькали заборы, калитки, гаражные ворота, висящие на столбиках горшки и старинные кастрюли, свисали тяжёлые ветви яблок – вот бы сорвать, да своих девать некуда.
За поворотом был дом травника Игнатия, потом его же сараи, огород, и – спуск к реке. Вон уже видно серебристую полоску Дебрянки, змеёй блестящую на солнце, а вон на дороге Антоха, Милка и хмурый Антонов дядька, отзывающийся на имя Санчо.
Жизнь прекрасна. И чёрт с ней, с табуреткой, если очень нужно будет – и сам справится. Потом. Когда-нибудь потом.
– Чего несёшься? Опаздываешь куда? – рассмеялся Антон. – Пошли уже спокойно.
Вран поцеловал Милу, конечно, мельком, в щёку – большее на людях неприлично, традиция! Пожал руку Санчо. Тот буркнул что-то, невысокий, но жилистый, крепкий, с красным обветренным лицом. Явно не привык жить под крышей, всё на воздухе.
Служба такая, он уже рассказывал.
Мужик как мужик, только глаза настороженные всегда, оценивающие. И жёлтые они у него, как у волка. Вот волков Вран не в книжках видел, сам, когда охотники приносили убитых. Только у зверей взгляд уже мёртвый, остановившийся, а у наёмника вполне себе живой.
На плече Санчо, поверх фабричной, старой работы рубашки, висела сумка. Сколько Вран его видел, он, похоже, не расставался с ней никогда. Иногда там нечто позвякивало металлом, но приглушённо. Инструменты какие-то, что ли.
– На рыбалку когда? – осведомился Санчо чуть позже.
Это был ещё один плюс Врана – кто мышцами берёт, а кто умом и удачей. Он всегда ловил больше других, это известное дело. Да и напарники без улова не возвращались: и места знал, и всякие рыбьи ухватки. В стоящей у реки деревушке, в окружении лесов, уметь рыбачить – великое дело.
– А вот завтра с утра и пойдем! – глянув на небо и прикинув, что с ветром, ответил Вран. – Погода не поменяется, можно.
– Опять без меня? – влезла Милка.
– Прости… Но мужское же дело, сама понимаешь.
И это была традиция, одна из многих. Женщина на рыбалке – к полной неудаче. Она бы ещё на охоту попросилась.
– Да понимаю… – Мила недовольно подала плечами, явно копируя жест кого-то из взрослых. Вран шагал с ней рядом, с гордостью посматривая на подругу. Простенький сарафан скрывал под собой… О, там было чему скрываться!
