чую, не всё так гладко, как сказываешь.
– Да разве от вас чего укроется, бабушка, под землёй видите… – Ваня тяжело вздохнул. – Пришлось тётке всю правду рассказать.
– Это какую из правд?
– То, что встретил в лесу Бабу Ягу и то, что она мне зелье волшебное для сестреницы дала. Я не хотел, бабушка, но ведь народ-то деревенский порешил, что тёткина дочка и год ентот не переживёт, а после вашего колдовства ужо к концу месяца по двору за курами бегать стала. Тётка меня к приходскому батюшке решила сводить – про чудо такое чудесное пересказать. Спужался я сильно, в церкви же не слукавишь, враз черти утащат. Вот и пришлось ей всё как на духу выложить.
– И тётка чего, поверила?
– Вначале только ухмылялась, а как начал вас описывать, так и присмирела. Только охала да крестилась.
– Удружил ты мне, внучок. Как бы не пришлось дальше в лес переселяться.
– Ой, бабушка, вы не беспокойтесь, тётка, видно, на радостях совсем рехнулась. Говорит, что вас Марфой кличут, – Ваня засмеялся. – Бабу Ягу – Марфой, вот смеху-то. Спутала вас. Говорит, что сама ещё невелика была, когда ента Марфа в соседних Капушках проживала. Мол, самая, пресамая великая целительница была. Что все травы были ей знакомы и понятны. Что к ней из самой столицы за помощью приезжали. И у ворот её весь день народ толпился.
Старушка молча смотрела в окно. Ваня, поощрённый её вниманием, поспешил продолжить.
– Как-то раз пришли утром, а Марфы той и след простыл. Хозяйство, как есть, не тронуто, словно испарилась, только собака привязанная скулит.
– Не привязанная, а в доме оставлена, чтобы следом не увязалась.
– Ой, бабушка, а вы-то откуда знаете?
– Да как не знать. История-то шумная была.
– Выходит, с этой Марфой вас и попутали. Разве же можно знахарство обычное с вашим волшебством сравнивать.
– А где ты разницу-то увидал? Я ведь тебе лишь травки дала для настоя.
– Ну да, скажете тоже. Почему ж воду велели брать ключевую, а не колодезную?
– Потому как без воды никто не сможет прожить. Ни цветок, ни зверь, ни человек, ни мошка мелкая. Выходит, вода и есть сама жизнь. Дальше надобность смотреть надо. Поскольку болезнь давно в сестренице твоей пристроилась, значит, уже устоялась. Отсюда стоячую воду, колодезную, не след использовать, только бегущую, лучше ключевую.
– А почему в полнолуние начинать приказали?
– Потому как мы травкой этой болезнь к луне привязали. Луна пошла на убыль и болезни за ней пришлось отправляться.
– Колдовское волшебство! – Ваня восхищенно смотрел на старушку. – Нет, скорей, волшебное колдовство. Бабушка, а почему кормить её запретили?
– Для верности. Вот представь себе, что ты болезнь лютая. И живёшь ты в девочке маленькой припеваючи. Лежи себе на печке да лопай калачи с пирогами. Кто ж от такого уходить захочет. А если кормить перестать, то уж не так сладко, и хватка у той хвори по-любому ослабенёт.
– Я
