уже встречаешься с ней?
– Не-а, только хочу…
– Ты еще не говорил ей?
– Что?
– Ну, что она тебе нравится…
– Не-а.
– А почему?
Мейка даже слегка приподнялась, чтобы заглянуть в глаза другу.
– Я не достоин этой девочки, Мейк, – с грустью улыбнулся Лекс.
– Почему?! – ахнула она.
– Потому что она клевая, а я… как шлюха в штанах…
– М-м-м… – промычала Мейка.
Она поняла, о чем говорит Лекс. Он не пропускал ни одной юбки, и никто не мог ему отказать. Ей хотелось сказать, что у него все получится с той девочкой, но она не могла. Она тоже считала, что он слишком увлекся теми самыми юбками, из-под которых выглядывали ровные, загорелые ножки…
– Я решил измениться, конфетка, – пробормотал парень и широко зевнул.
– Как? – спросила Мейка, и тоже зевнула.
Разве можно удержаться, когда кто-то рядом зевает с таким удовольствием?!
– Я больше не буду ни с кем встречаться. Не буду трахаться направо и налево. Научусь воздержанию. И если за время моей эволюции она все еще будет одна, то я подойду к ней, и скажу, как сильно она мне нравится.
– Уверена, у тебя все получится, – улыбнулась Мейка с закрытыми глазами.
Когда Лекс поцеловал ее в лоб, она уже спала и ничего не почувствовала. А он улыбался, глядя на потолок со звездами, которые по ночам горели фосфором. Он вспоминал, как хохотала Мейка, проливая на него клей… как визжала, когда он скакал по комнате, уверенная в том, что он ее уронит. Мейка не боялась высоты. Она вообще ничего не боялась, только смерти. Наверное, потому, что, по словам ее бабушки Сандрины видела, как погибла ее мама, Мартина Дарниз.
Глава 2
– Чего хмурая такая? – спросил Лекс, выворачивая руль на дорогу, ведущую к школе.
– Ты же знаешь, каждый год мы ездим в деревню, – скрестив руки на груди, проворчала девушка.
– Знаю. И что с того? На неделю же. Не хмурься, конфетка. Отдохнешь от столицы и от меня заодно, – подмигнул парень.
– Я не хочу в деревню, Лекс! Что мне там делать?! К тому же… мне не нравится наша семейная вилла. С самого детства столько плохих воспоминаний! И мама там умерла… – тоскливо вздохнула Мейка.
– Ты не рассказывала… Каких «плохих» воспоминаний? – покосился на девушку Лекс.
– Ну… по ночам в моей комнате мне мерещились какие-то тени, похожие на людей. Они что-то говорили мне, подходили близко… это так жутко, Лекс, словами не передать! – взволнованно взглянула на друга Мейка и тут же отвернулась. – Я не понимала, что они говорят, чего хотят от меня, потому что они разговаривали хором и на разных языках. Баба говорит, что это всего лишь кошмары…
– Так откажись, Мейк! – нахмурился Лекс; в его зеленых глазах появилась тревога.
– Я не могу! У меня много бабушек… Сандрина говорит, что если кто-то из них умрет в этом году, я буду сожалеть, что
