Он пришел убивать с полным сознанием, а вовсе не вне себя. Убивать до зверства спокойно. Еще мгновение, и точный бесшумный выстрел в голову навсегда оборвал жизнь Макса.
Нелли почувствовала, как Тимур вышел из нее и потянул за руки назад. Она подтянула под себя ноги, пытаясь удержаться. Затем ладонь Макса оставила ее лицо в покое. Юра что-то вякнул, и Нелли опустила глаза на него. И вдруг его лицо с правильными чертами, но опухшее от многочисленных дней попойки, как-то ужасно исказилось. Покривилось посторонним предметом. Смертоносный шарик металла скользнул по брови, раздробил переносицу и зарылся в мякоти глазного яблока. Разворошил внутренности черепной коробки и прервал его жизнь. Нелли тупо уставилась на его раскуроченное лицо, которое постепенно заливалось кровью. Сбоку прогнулась кровать от повалившегося тела Макса. Нелли перевела такой же неотупляющий взгляд на него. Тонкая струйка сочилась из дырочки на лбу, стеклянные глаза безжизненно застыли.
Она не столько услышала, сколько почувствовала присутствие чужого человека. Медленно повернула голову. С трудом сфокусировала взгляд на черных мужских ботинках. Заскользила выше, по черным джинсам, и остановилась на стволе, направленном на нее. Ее передернуло. Слезы безумной радости и облегчения наполнили глаза. Спасение! Наконец-то долгожданное освобождение! Перевела взгляд выше и напоролась на убийственное хладнокровие черных, как сама смерть, глаз.
– Уб-б-бей, – прохрипела она саднящим горлом.
Назар навел пушку на девчонку. Дерьмо! Эти ублюдки еще и шлюх привели. Хорошо, если только одна. Свидетелей нужно убирать. При любом раскладе. Он по губам прочитал «убей». По искусанным и разбитым до крови губам. Бегло посмотрел на ее истощенное тело, все в порезах, синяках и кровоподтеках. На худые, костьми торчащие плечи в свежих ранах. На обвислую кожу вместо грудей с проколотыми сосками. На неестественно сильно выпирающие кости локтей и коленей. Ба, да это не просто шлюха. Это девочка для растерзания.
По мере обследования ее жалкого тела, он хмурился все сильней и сильней. Снова посмотрел в лицо. Впалые глазницы зияли чернотой. Обтянутые желтой кожей скулы сильно выпирали. Немытые волосы клочьями свисали. Зубы выбивали дробь, челюсть ходуном ходила и зрачки огромные. Понятно. Дури накачалась.
– Убей, – снова зашевелились губы, преодолевая непроизвольные спазмы. Назар посмотрел ей в глаза. Взор ее погасал. Веки трепетали. Ее сотрясала мелкая конвульсивная дрожь, точно в припадке. Да она и без него скоро откинется. А если нет… считанные мгновения внутренней борьбы, и он опустил ствол. Вытащил нож из голенища и перерезал путы на ее руках. Передернулся, когда увидел явно проступающие позвонки, ребра и лопатки через серую, облезлую кожу. За подбородок приподнял ее лицо к себе и сделал то, чего бы сам ни за что не простил своим корешам. Поймав ее затравленный взгляд, он сказал:
– Беги, девочка. Спасайся,
