А?! Это чьи шутки?!
«Емельян Иванович Кант», – было твердо выведено черными чернилами на плотной желтоватой бумаге. «Емельян Иванович Кант, ученый».
Выходит, он на самом деле явился?!
На верхней ступеньке лестницы Меркурьев услышал, как с силой хлопнула дверь и затопали ноги. Из коридора навстречу ему выскочила Антипия. Одежды ее развевались и путались.
– Что такое?!
Она с разгону схватила Меркурьева за руку и тут же отпустила.
– У меня там… в комнате…
– Дух Бесселя? – осведомился Василий Васильевич. – Ничего удивительного. Он пришел навестить свой дом. По слухам, он когда-то здесь жил и теперь, возможно, скучает.
Антипия посмотрела на него, глаза – все три! – у нее были безумные. Василий Васильевич встревожился.
– Что случилось? – спросил он совсем другим тоном. – Кто тебя напугал?
– Зайди, – сказала она. – И посмотри.
Возле своей двери он задержался и послушал немного – внутри было тихо, у Меркурьева появилась надежда, что Саня изнемог и заснул. Следом за Антипией он вошел в ее комнату, показавшуюся ему веселой, благополучной и прибранной.
Сегодня же разберу вещи, поклялся себе он. Стыдно пред Асмирой, ей-богу!..
Он вопросительно оглянулся на Антипию.
– На кровати, – сказала она.
Василий Васильевич зашел за выступ стены, как бы отделявшей в просторной комнате гостиную от спальни, и заглянул.
Постель была аккуратно застелена, подушки выложены одна за другой, а в самой середине сидела небольшая коричневая обезьяна с грустной мордой. Меркурьев вдруг умилился. Это была… девичья постель, трогательная и словно целомудренная.
Смотреть на нее было приятно и немного неловко.
– С той стороны, – прервала его грезы хозяйка постели. – Ты что, не видишь?
Антипов заглянул.
На подушке лежал фарфоровый китайский богдыхан с отломленной головой. Василий Васильевич не сразу понял, что это такое, и сообразил, только взяв в руки. Тело богдыхана в расписанных золотом складках фарфоровой одежды он поставил на тумбочку и покрутил в пальцах голову.
Богдыхан щурил узкие глаза, прятавшиеся в круглых щеках, и крепко сжимал тонкие губы.
Василий Васильевич вдруг узнал в нем… упавшего с маяка Ванюшку. Словно богдыхана рисовали с натуры!..
– Где ты это взяла?
– Я не брала. Я поднялась после завтрака сюда и… нашла. Это знак!
– Началось в колхозе утро, – сказал Василий Васильевич. – Какой еще знак!
– Ты не понимаешь! – в отчаянии воскликнула она.
– Я это слышу все утро, – огрызнулся Меркурьев. – Хорошо, я ничего не понимаю, и точка. Примем это как данность. Откуда у тебя статуэтка? И зачем ты оторвала ей голову?
Антипия прошла к креслу, села и сложила руки на коленях, на белых складках одеяния.
